§ 2. Космос.

2.1. Космос-украшение.
В “Мнениях философов” говорится (DK. 14, 21.):
PuqagÒraj prîtoj çnÒmase t¾n tîn Ólwn perioc¾n kÒsmon ™k tÁj ™n aÙtîi t£xewj. — Пифагор первый наименовал всеобъемлющее космосом из-за порядка в нем. ¹
Я уже замечал, что смысл греческого слова космос гораздо ближе передает слово косметика (kosmhtik¾ tšcnh — искусство украшать), чем, например, слово мироздание. Прежде всего это — украшение, наряд, убранство. Например, в строке «Илиады» (XIV, 187):
Так для очей восхитительным тело украсив убранством...
Гнедич естественно передал словом убранство греческое kÒsmon. Еще более наглядный пример находим у Платона. Устраивая свое здоровое «Государство», он не допускает туда «мастеров изделий всякого рода и женских украшений (gunaike‹on kÒsmon)» (373b). Аристотель в «Никомаховой этике» называет величавость (или благородную широту души — megaloyuc…a) своего рода украшением — kÒsmoj tij — добродетелей (EN IV 3 1124a1) ².
Потому приписываемая здесь Пифагору мысль состоит в том, что царящий повсюду порядок, склад, строй ³ позволяет назвать все в целом украшением, убранством. Пифагор-де первый назвал все в целом украшением. Все в целом (и каждое в нем) созерцается в восхищенной отстраненности, как созерцают произведение искусства.
Такое — эстетическое — созерцание (qewr…a, от qša — зрелище и Ðr£w — видеть; т.е. зрение зрелища) и есть греческая теория, точнее — теоретически значимый опыт: способ усмотрения каждого — и всего — сущего в его собственной, сообразной бытию в целом природе. Теоретически значим в античности опыт прекрасного (а не исследовательский, искусственно идеализирующий эксперимент, как в новоевропейской науке ⁴). Но когда прекрасное берется как основа теоретического опыта, оно изымается из сферы “переживаний”, становится формой своего рода откровения сущего и инструментом настраивания эстесиса (восприимчивости) души к восприятию чистых форм. «Под красотой очертаний, — говорит Платон в «Филебе», — я пытаюсь теперь понимать не то, что хочет понимать под ней большинство, т.е. красоту живых существ или картин; нет, я имею в виду прямое и круглое, в том числе, значит, поверхности и тела, рождающиеся под токарным резцом и построяемые с помощью линеек и угломеров… Я называю это прекрасным не по отношению к чему-либо, как это можно сказать о других вещах, но вечно прекрасным самим по себе, по своей природе (¢eˆ kal¦ kaq' aØt¦ pefukšnai)» (51c).
Поэтому называние “космосом” (украшением, красою) всего в целом — не приписывает лишний эпитет некоему “субъекту”, а указывает его собственный вид. Дело не в том, что мы всегда уже как-то имеем всеобъемлющее и только называем его теперь космосом-убранством. Существующее — все и каждое — впервые видится в целом, когда оно увенчивается красотой, и красота есть свидетельство присутствия целого в каждом и каждого в самом себе.
Красота (космичность) есть печать присутствия целого в каждом, как она присутствует в каждой детали хуложественного произведения. Красота есть также форма раскрытия каждого в целостности собственного бытия, вид сущего в самом себе, — «прекрасная индивидуальность», как говорил Гегель. Поэтому эстетически восприимчивое внимание к художественной завершенности произведения и постигающее внимание к сущему в сути его бытия совпадают в греческом понимании теоретического: теория (проницательное внимание к природе сущего) оказывается теорией прекрасного, умным эстесисом ⁵.
Но, разумеется, далеко не только красивым порядком значимо произведение искусства в качестве зримого образа незримого (умозримого) космоса («Космос, — говорит Платон, — прекраснейшее из возникшего (Ð mn g¦r k£llistoj tîn gegonÒtwn)» (Tim. 29a). Назвать красотою все в целом не значит указать, положим, на стройный порядок небес, — это значит понять, что все, во всем беспредельном и безмерном бытии присутствует целиком в строгой форме красоты. Впрочем, не будем забегать вперед.

2.2. Космос хозяйства.
Все в целом названо украшением, убранством, нарядом «из-за порядка в нем». Прекрасно то, что приведено в порядок, разобрано по своим местам, убрано до своей поры, рассортировано, распределено. В таком виде множество утвари не заслоняет собою целое хозяйства, а обозримость целого помогает, найти, увидеть, распознать, достать каждое в нем, сколь бы многочисленна ни была утварь, сколь бы велико ни было хозяйство.
“Космос” хозяйства вспомнился не случайно. В самом деле, малый “космос” домашнего (корабельного, городского или деревенского) хозяйства дает замечательный пример того, что такое космос ранних греческих фисиологов, как связаны в нем порядок, красота, распознаваемость и добротность.
Упоминавшийся нами афинский историк Ксенофонт автор также нескольких сочинений, посвященных Сократу. Среди них есть диалог «Домострой» (O„konomikÒs). Во второй части Сократ рассказывает собеседникам, как его знакомый Исхомах обучал свою молодую жену основам домашнего благоустройства.
(Гл VIII) «На свете нет ничего столь полезного и столь прекрасного, как порядок (t£xij)», — начинает свои поучения Исхомах. Прекрасен хор, слаженно поющий и действующий. Восхитительно и страшно зрелище войска, стоящего в боевом строю. «Какой враг не испугается при виде правильно размещенных гоплитов, всадников, пелтастов, стрелков, пращников, идущих в порядке за своими командирами?». Благоустройство частного дома, равно как и благоустройство общего дома — города предполагает подобный строй расположения, соподчинения, последовательности “трудов и дней”.
Благоустройство начинается с отыскания своего места (cèra) для каждого рода предметов. Тогда «...само место скажет [poq»sei — букв. будет желать, тосковать] об отсутствии вещи; взгляд обнаружит, о чем надо позаботиться, а знание (tÕ e„dšnai) места каждой вещи сейчас же подаст ее в руки...». К примеру, именно превосходный порядок в расположении огромного количества снастей, орудий, инструментов, утвари и грузов, который Исхомах видел на большом финикийском судне, делал все это множество легко обозримым, распознаваемым и доступным. Так же точно и в домашнем хозяйстве.
Завершенность наведенного порядка, исполненность благоустроения облекает устроенное красотой, присутствие которой не зависит от того, что именно приводится в порядок, и обращает хозяйственный мир сподручных вещей в мир эстетически самодовлеющего бытия. «А как красиво (æj d kalÕn), когда башмаки стоят в ряд, какие бы они ни были; какой красивый вид представляют плащи рассортированные, какие бы они ни были; красивый вид у постельных покрывал; красивый вид у медной посуды; красивый вид у столовых скатертей; наконец, красиво, — это смешнее всего покажется человеку не серьезному, а любящему поострить, — что горшки, расставленные в хорошем порядке (eÜruqmon — букв. в хорошем ритме), представляют, по-моему, что-то стройное. Все остальные предметы уже может быть от этого кажутся красивее, что они поставлены в порядке (kat¦ kÒsmon ke…mena); каждый сорт имеет вид хора вещей, да и пространство в середине между ними кажется красивым, потому что каждый предмет лежит вне его: подобным образом круговой хор не только сам представляет красивое зрелище, но и пространство внутри него кажется красивым и чистым” ⁶.
Эта хвала порядку помогает нам составить себе представление об обиходном значении слова космос. Мы найдем аналогичные связи значений в русских словах с корнем ряд — нарядность, порядок, неурядицы, рядить (судить, рассуждать), порядочность ⁷.
Но назвать этим словом все в целом настолько смело, что кажется открытием, причем, одновременно поэтическим и понимающим. Тот, кто назвал космосом всеобъемлющее в целом, имел в виду, разумеется, не просто порядок хорошо убранного дома, где все разложено по местам. Космос всего в целом — это жизнь мирового “хозяйствования” в его днях, делах и событиях, строй согласно-многообразного со-существования. Разъясняя уместность наименования всего в целом словом космос, Платон замечает: «Мудрые говорят.., что небо и землю, богов и людей связывает соучастие и дружба, и порядочность (kosmiÒthta), и благоразумие, и справедливость, и вследстивие всего этого, друг, они называют целое порядком (tÕ Ólon toàto di¦ taàta kÒsmon kaloàsin), а не неурядицей и не бесчинством”. («Горгий» 508A) ⁸.
...Вспомним, что Исхомах, начиная и заканчивая свои поучения, как бы случайно обращается к образу хора, хоровода. Подозревает он о том или нет, этим образом Исхомах указывает своего рода идею, чистую форму порядка или устроения вообще, исходный образ космоса.

2.3. Космос искусства.
Если именование всеобъемлющего космосом (нарядом, убранством) запомнилось как некое событие (которое предание связывает с именем Пифагора), это значит, что речь не просто о порядке. Такое именование означает, что всеобъемлющий порядок (космос) есть такой порядок (таксис), в котором целостность красоты становится решающим. Космос — не просто красивый порядок, но порядок самой красоты, — порядок, склад, строй, составляющий сам вид, саму идею красоты. Этим словом сказано не что красиво, а в чем красота состоит.
Космос, заметили мы, означает порядок, доведенный до нарядности. Но как передать связь порядка и движения, жизни, присущую космосу, Порядок космоса, порядок, возведенный в степень красоты, лучше, пожалуй, выражается словом строй ⁹. Перевод этот подходящ, но и он требует уточнений. Выше мы уже приводили несколько примеров, где глагол kosmšw означает приводить в строй. Вот еще несколько значимых для дальнейшего словоупотреблений.
Hom. Il. II, 476
“Как пастухи стадо своих коз, вперемешку пасущихся на лугу, легко разделяют (diakr…nwsin), так и вожди войска (разделили и) построили (diekÒsmeon) там-то и там-то своих воинов” ¹⁰. Поэтому царь, как и предводитель войска, именуется Гомером kosm»tor — устроитель (как ум у Платона, см. с.000) народов ¹¹.
Эти значения не выходят за пределы того семантического поля, где космос может быть синонимически заменен словом таксис — порядок. Слово строй хорошо передает значение слова kÒsmoj как красивый строй, стройность, складность, когда речь идет, например, о музыкальном строе или о строе стиха. Так, Парменид, переходя к изложению «мира по мнению», говорит (DK B8. 52): “Отсюда изучай мнения смертных, слушая обманчивый строй моих слов — kÒsmon ™mîn ™pšwn pathlÕn ¢koÚwn“. ¹² Строй стихотворения, строй музыкального лада, строй хоровой пляски, — словом, то, что образует строй возможного художественного произведения, в особенности там, где инструмент и произведение (как в музыке) одно и то же, — вот что ближе всего к смыслу греческого космоса.

2.4. Хореический образ космоса.
В греческом мире ближайшим образом всеобъемлющего устроения (космоса) может быть то, что, видимо, не случайно пришло на ум Ксенофонту: хор. Искусство хоровода — хорея — целостное действо, сочетающее музыку, пляску, пантомиму, песнь, декламацию. Хорея и правда может служить источником того, что мы могли бы назвать поэтикой (а в пределе — логикой) всеобщей космизации. Она сосредоточивает в себе мощные формообразующие силы греческой культуры.
Во-первых, она связывает мир мифа и мир, условно говоря, логоса. Разумеется, в основе ее лежит архаический ритуал мироустроения. По слову Платона, хороводы учреждены Аполлоном и Дионисом, которые прямо участвуют и предводительствуют в них ¹³. С помощью хореических “упражнений” боги воспитывают человека, т.е. евритмически устраивают его тело и душу, образуют человека как малый космос.
Во-вторых, мы находим в ритмическом единстве музыки, танца и слова образ пайдеи, целостного образования греческого человека ¹⁴. Можно сказать, участниками хороводов являются также и все девять Муз, поэтому мусическое воспитание (¹ mousik») есть высшее эстетико-интеллектуальное образование по-гречески. Оно так или иначе включает все “предметы”, охватывая их единым замыслом: «...Ведь все, что относится к мусическому искусству, — говорит Платон, — должно завершаться любовью к прекрасному (de‹ dš pou teleut©n t¦ mousik¦ e„j t¦ toà kaloà ™rwtik£)» ¹⁵. Антоним “мусике” — ¢maq»j — невежество ¹⁶.
Вместе с тем, в-третьих, сама хорея есть образ космического благоустроения целого. Этим-то образом ритмического хоровода беспредельное и охватывается, определяется в целое, могущее быть названным космосом. Филолай, пифагореец, сочинения которого (наряду с сочинениями математика Гиппаса) впервые стали известны за пределами пифагорейской общины (в частности, Платон, говорят, купил и изучал их), описывая строй космоса, говорит (DK A16, «Мнения философов»): «Первый по природе — центральный огонь, вокруг него кружатся в хороводе (coreÚein) десять божественных тел...» ¹⁷.
Хорея — всеохватывающая форма искусства— есть основа всякой дальнейшей пайдеи — воспитания, образования, формирования — космизации-устроения — человека в целом. В ней складывается устройство зрения, способного проницательно усматривать, слуха, способного с пониманием внимать, внутренней кинематики, в схемах которой происходят движения души и ума. Ритмика, метрика, даже геометрия хореи образует зрение, слух, внутреннюю ритмику тела так, что они наводят душу на мысль, а мысль делают способной вообразить соответствующую ритмику, метрику и геометрию — строй — космос целого. “Как глаза наши, — говорит Платон в «Государстве» ¹⁸ пригвождены к движениям звезд (prÕj ¢stronom…an), так уши — к движению гармонии (prÕj ™narmÒnion), и эти две области знания — словно родные сестры; по крайней мере так утверждают пифагорейцы, и мы с тобой, Главкон, согласимся с ними” (530d, пер. А. Н. Егунова). Просто и точно связь, о выяснении и объяснении которой мы тут хлопочем, высказал Страбон: «...Платон, а раньше него пифагорейцы назвали философию музыкой и утверждали, что мир (tÕn kÒsmon) образовался по законам гармонии, считая всякий род музыки произведением богов... Равным образом они приписывали музыке установление нравственности, т.к., по их мнению, все, что служит для исправления ума, близко богам” (География X, III, 468) ¹⁹.

__________
¹ Пер. А. Лебедева: Пифагор первый назвал Вселенную “космосом” по порядку, который ему присущ. ФРГФ. С.147. В «Киропедии» греческого историка классической поры Ксенофонта читаем о богах, «которые весь этот миропорядок (¹ tîn Ólwn t£xij) сохраняют нерушимым, непреходящим, безупречным, исполненным невыразимой красоты и величия». Пер. Э.Д. Фролова. Цит. по изд.: Ксенофонт. Киропедия. М.1976. С.213. Ср. также Ксенофонт. Воспоминания о Сократе. IV. 3. 13.
² См. пер. Н.В. Брагинской в изд. Аристотель. Сочинения в четырех томах. Т.4. М. 1983. С.131.
³ Geordnete Gefüge (слажендный строй), — перволит Вальтер Кранц (Kranz W. Kosmos als philosophischer Begriff frühgriechischer Zeit. // Philologus. 93. 1938. S. 430).
⁴ Подробнее об этом в моей кн. Ахутин А.В. Понятие «природа» в античности и в новое время. С. 163-183
⁵ Не лишне еще раз напомнить, что здесь я вполне согласен с основным — и неподдельным — пафосом «Историт античной эстетики» А.Ф. Лосева
⁶ Пер. С.И. Соболевского. Цит. по изд. Ксенофонт Афинский. Сократические сочинения. Academia.М.-Л. 1935. С.280-283.
⁷ М. Фасмер замечает, что некоторые лингвисты пытаются установить связь русского корня ряд «с греч. ¢rar…skw “составляю”, ¢rqmoj “соединение”, ¢riqmÒj “число”». Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М. 1987. Т. III. С.536.
⁸ Пер. С. Маркиша. Цит. по изд. Платон. Сочинения в трех томах. Т.1. М. 1968. С. 341. Ср. ФРГФ. С.147.
⁹ Слав. “домострой” перевод калька с греч. o„konom…a, так назывался свод правил, составленный в XVI в. священником Сильвестром. Цитировавшееся сочинение Ксенофонта А.И. Соболевский перевел этим старым русским словом: Домострой.
¹⁰ В пер. Гнедича:
Их же, как пастыри коз меж бродящих стад необъятных
Скоро своих отлучают от чуждых, смешавшихся в пастве,
Так предводители их, впереди, позади учреждая,
Строили в бой...
¹¹ Ср. Od. 18, 152: Одиссей «кубок отдал в руки устроителю народов (kosm»tori laîn) » (Амфиону).
¹² Ср. орфический стих, приводимый Платоном в “Филебе“ (66с.): “На шестом же колене прервите строй песни — kÒsmon ¢oidÁj”.
¹³ См. Платон. «Законы», кн. II, 654a: «Те же самые боги [Аполлон и Дионис], что, как мы сказали, дарованы нам как участники в наших хороводах (sugcoreut¦j dedÒsqai), дали нам чувство ритма и гармонии, сопряженное с наслаждением. При помощи этого чувства они движут нами и предводительствуют нашими хороводами, когда мы сплетаемся друг с другом в песнях и плясках». Пер. А.Н. Егунова цит по изд.: Полное собрание творений Платона в 15. томах. Т. XIII. Academia. Пб. 1923. С.52.
¹⁴ 'Apa…deutoj ¢cÒreutoj — говорит тут (654ab, ср. также 672e) Платон, — т.е. «тот, кто не способен участвовать в хороводе (быть одновременно певцом и танцором) не является по-настоящему образованным человеком». «Их [эллинов] образование, — замечает в связи с этим А.-И. Марру, — были художественными в большей степени, чем научными, а их искусство было прежде всего музыкальным, и лишь потом — словесным и изобразительным» (Марру А.-И. История воспитания в Античности (Греция). М. 1998. С. 68). Тексты, относящиеся к теме (музыкальная пайдейа, музыкальный этос), собраны в изд.: Античная музыкальная эстетика. Вступ. статья, составление А.Ф. Лосева. М. 1960.
¹⁵ Платон. Госуд. 403с. Пер. А.Н. Егунова.
¹⁶ См., например, Аристофан. Всадники. Ст. 188-193.
¹⁷ ФРГФ. С.437. Ср Платон. «Послезаконие», 982e: «...Признаком обладания разумом следует считать как раз то, что разум постоянно действует по одному и тому же плану... Именно такова природа звезд...: их путь и хороводы прекраснее и величественнее всех хороводов». Указ. изд. Т.XIV. С. 259..
¹⁸ Места, почти дословно совпадающие с цитируемым, мы найдем, конечно, в «Тимее», «Законах», «Послезаконии».
¹⁹ Цит. изд.С..445. Первая попытка продумать “мусические” истоки греческой “теории”, соответственно, ее смысл и строение, была сделана мною в статье «У истоков теоретического мышления» // Вопросы философии. 1973. № 1. С. 123-134. См. переизд. в кн.: Ахутин А. В. Поворотные времена. СПБ. 2005. С. 194-217.