Поскольку же некоторые утверждают, что у Неба есть право и лево,— я имею в виду так называемых пифагорейцев, так как именно им принадлежит это учение,— то необходимо рассмотреть, как обстоит тут дело, в случае если телу Вселенной следует приписывать эти начала, — так ли, как они говорят, или же как-то иначе?
Ясно с самого начала: если [Небу] присущи право и лево, то следует полагать, что ему тем более должны быть присущи начала, первичные по отношению к этим. Начала эти рассмотрены в трактате о движении животных 6, так как составляют неотъемлемое свойство их природы; наблюдение показывает, что животным присущи в одних случаях все, в других — некоторые из такого рода частей (я разумею право и лево и т. д.), тогда как растениям присущи только верх и низ. Если же хотя бы одну из них следует приписывать и Небу, то логично, как мы сказали, чтобы ему была присуща и та, которая присуща животным в первую очередь. Всего их три, и каждое своего рода начало. Под «тремя» я разумею верх и низ, перед и противолежащую сторону, право и лево: логично, чтобы законченным телам были присущи все эти измерения. Верх есть начало длины, право — [начало] ширины, перед — [начало] глубины. Еще по-другому [их можно определить] через движения, понимая в этом случае под «началом» ту сторону, с которой начинаются движения обладающих ими тел. Сверху начинается рост, справа — движение в пространстве, спереди — движение чувственного восприятия (я понимаю под «пределом» сторону, в которую направлены ощущения).
Поэтому не во всяком теле следует искать верх н низ, право и лево, перед и тыл, а только в тех, которые содержат причину своего движения в самих себе и одушевлены. Что же касается неодушевленных тел, то мы ни в одном из них не наблюдаем стороны, с которой начинается движение. Одни из них вовсе не движутся, другие движутся, но не с любой стороны одинаково, например огонь — только вверх, а земля — только к центру. О верхе и низе, правом и левом мы говорим в этих телах, соотнося [эти обозначения] с нами: либо по нашей правой стороне, как гадатели; либо по сходству с нашей правой стороной (например правая сторона статуи); либо по обратному расположению: правым — то, что против нашего левого, левым — то, что против нашего правого, (и тылом — то, что против нашего переда). В самих же них мы не видим никакого внутренне присущего им различия [сторон], ибо если их перевернуть, то мы назовем правым и левым, верхом и низом, передом и тылом противоположные стороны.
Можно поэтому только удивляться тому, что пифагорейцы полагали лишь эти два начала: право и лево, а [остальные] четыре проглядели, хотя они ничуть не менее фундаментальны. А между тем верх от низа и перед от тыла у всех животных отличаются ничуть не меньше, чем право от лева. Последние различаются только по функции, а первые — также и по очертаниям, и в то время как верх и низ присущи всем одушевленным существам, как животным, так и растениям, право и лево не присущи растениям.
Кроме того, поскольку длина первична относительно ширины, то, раз верх — начало длины, право — начало ширины, а начало первичного — первично, верх первичен относительно права в порядке возникновения ([термин] «первичное» имеет много значений).
Сверх того, если «верх» — это «откуда» [начинается] движение, «право» — «с чего», а «перед» — «в направлении чего», то и в этом смысле «верх» имеет некоторым образом значение начала по отношению к остальным понятиям.
Но пифагорейцы заслуживают упрека не только за то, что они упустили из виду более фундаментальные начала, но и за что, что те, [которые они признавали], они считали присущими всем [вещам] в равной мере.
Поскольку раньше мы установили, что подобные свойства присущи [всем] существам, содержащим в себе причину своего движения, а Небо одушевлено и содержит в себе причину своего движения 7, то ясно, что оно имеет как верх и низ, так и право и лево. В самом деле, вместо того чтобы недоумевать (на том основании, что форма Вселенной шарообразна), как может одна ее часть быть правой, а другая — левой, если все части одинаковы и постоянно движутся, надо мысленно представить себе, как если бы нечто, в чем право и лево различаются [не только по значению, но] и по форме, взяли и поместили внутрь шара: [право и лево]] по-прежнему будут иметь различное значение, но из-за сходства формы будет казаться, что они не различаются. Сходным образом [надо ответить] и на вопрос о начале ее движения: даже если [Вселенная] никогда не начала двигаться, тем не менее у нее должна быть начальная точка, откуда она начала бы двигаться, если бы начинала движение, и откуда стала бы двигаться снова, если бы остановилась.
Длиной Вселенной я называю расстояние между полюсами, а из полюсов один — верхним, другой — нижним, так как из всех [мыслимых] полушарий мы различаем только эти [два] по неподвижности полюсов. Вместе с тем и в обыденной речи мы называем «сторонами» мира не верх и низ, а [измерение], поперечное [линии] полюсов, считая, таким образом, последнюю длиной, [т. е. линией, идущей «вдоль» мира], ибо «в сторону» означает поперек [линии] верха — низа.
Полюс, видимый над нами, есть нижняя часть [Вселенной] , невидимый нам — верхняя. В самом деле, правой стороной всякого [существа] мы называем ту, с которой начинается его движение в пространстве; вращение Неба начинается с той стороны, где восходят звезды; следовательно, она будет правой, а сторона, где звезды заходят, — левой. Стало быть, если [Небо] начинает [вращаться] с правой стороны и вращается [слева] направо, то его верхом по необходимости должен быть невидимый полюс, ибо если допустить, что им является видимый, то движение будет происходить [справа] налево, что мы отрицаем [в наших исходных посылках] 8. Ясно, таким образом, что верхом [Вселенной] является невидимый полюс. И те, кто там живет, находятся в верхнем полушарии и с правой стороны, а мы — в нижнем и с левой; прямо противоположным образом тому, что говорят пифагорейцы: они помещают нас наверху и в правой части, а тамошних [жителей] — внизу и в левой части, хотя в действительности — наоборот.
Однако что касается второй сферы, т. е. сферы планет, то мы находимся в ее верхней и правой части, а те — в нижней и левой; в самом деле, у планет начало движения находится с обратной стороны, так как они движутся в противоположном направлении, и, следовательно, мы находимся в начале, а те — в конце 9.
Итак, относительно частей [Неба], определенных |[тремя] измерениями и местоположением, ограничимся сказанным.
_____________
6 Трактат «О движении животных» (Peri zoon cineseos в издании Bekker'a, с. 698—704). — 308.
7 Странное для Аристотеля заявление. В предыдущей главе он недвусмысленно высказывается против концепции мировой души (прим. 4). — 309.
8 Смысл рассуждений Аристотеля заключается в следующем. Если мы расположим паше тело так, что голова будет направлена к северному полюсу небесной сферы, а ноги — к южному, то видимое движение звезд будет происходить слева направо (или по часовой стрелке, если положить часы циферблатом вверх). Но «правой стороной всякого существа мы называем ту, с которой начинается ее движение». Поэтому надо изменить наше положение так, чтобы голова была направлена к южному полюсу, тогда видимое движение небесных светил будет происходить «правильным» образом, т. е. справа налево (по нашему — против часовой стрелки). Проблема правостороннего и левостороннего вращения бесспорно занимала Аристотеля. — 310.
9 Изложенная здесь парадоксальная точка зрения находится в резком противоречии с многократными заявлениями Аристотеля о том, что «низом» сферической Вселенной следует считать ее центр, куда опускаются тяжелые элементы, а «верхом» — ее периферию, куда стремятся подняться легкие. Учитывая это обстоятельство, а также отмеченные нами высказывания (прим. 7) об одушевленности Неба, мы полагаем, что эту главу с еще большим основанием, чем первую, следует считать вставкой (возможно, отредактированной самим автором) из более раннего сочинения Аристотеля, когда он еще придерживался концепции одушевленного зооморфного космоса. — 310.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии