[Шесть видов софистических опровержений, основанных на неправильном употреблении словесных выражений]
Имеется два способа [софистического] опровержения: одни опровержения — от оборотов речи, другие — не от оборотов речи. Способов создать на основании оборотов речи видимость опровержения имеется шесть: одноименность, двусмысленность, соединение, разъединение, ударение или произношение и форма выражения. Правильность этого [перечисления] (хотя можно было бы указать другой способ) подтверждается наведением или силлогизмом, а также тем, что [лишь] столькими способами можем мы одними и теми же именами и выражениями (logoi) обозначать разное. На одноименности основываются такие доводы, как например, что "те, кто знает, manthanoysin (учатся) ведь учителя грамоты manthanoysin (понимают), излагая изустно свои знания". Дело в том, что manthanein многозначно: оно означает "понимать, применяя знание", и "приобретать знание". Или далее, что "зло есть благо, ибо ta deonta (то, что должно быть) есть благо, а зло deonta (должно быть)". Дело в том, что deonta имеет два значения: "неизбежное" — что часто бывает и со злом (ведь некоторое зло неизбежно), и о благе мы также говорим как о "долженствующем". Далее, что "один и тот же человек сидит и стоит, болен и здоров. Ведь именно тот, кто встал, стоит, и именно тот, кто выздоровел, здоров. Встал же сидящий и выздоровел больной". В самом же деле то, что больной то или иное делает или претерпевает, означает не одно [и то же], а речь идет иногда о том, кто теперь болен [или сидит], а иногда о том, кто раньше болел [или сидел]. Однако [можно сказать двояко]: выздоравливал тот, кто болен (kamnoii), и выздоравливал больной (ho kamnOn), а здоров не тот, кто болен, а больной, который не теперь [болен], а раньше [болел]. На двусмысленности основываются такие доводы: "Желание врагов захватить" или "Если знает это, то, знает ли это?" Ведь последнее выражение может означать, что кто-то знает это и что само это знает. Или: "Если видит это, то видит ли это? Видит же [кто-то] столб. Следовательно, видит столб".
Или: "Значит, говоришь ты "есть" — говоришь ли ты- это есть? Но ты говоришь, что [это] есть камень. Стало быть, ты говоришь, что ты камень". Или: "Говорит ли молчащий (sigonta legein)?" В самом же деле sigonta legein означает двоякое: что говорящий молчит и что молчит то, о чем он говорит.
Имеется, таким образом, три способа [рассуждать] на основании одноименности и двусмысленности: один — когда выражение или имя означает многое, например, aetos и kyon; другой — когда мы привыкли говорить таким именно образом, а третий — когда в сочетании имя означает не одно, а многое, отдельно же — только одно, например "знание букв", а именно: каждое в отдельности — "знание" и "буквы" — означает как раз нечто одно, а оба вместе больше чем одно: или сами буквы имеют знание, или кто-то другой знает буквы.
Итак, на этих способах основываются двусмысленность и одноименность. На соединении же основываются такие [доводы], как, например, "сидящий способен ходить" и "непишущий — писать". Ведь значение не одно и то же, высказывают ли отдельно или вместе, что сидящий способен ходить <и непишущий — писать>, и точно так же [во втором примере], если соединяют эти слова и говорят "непишущий пишет". Ведь это означает, что он обладает способностью писать, будучи непишущим. Если же не соединяют, то это означает, что и когда он не пишет, он обладает способностью писать. Или [пример]: "Он учится теперь грамоте, если только он учится тому, что он знает". Далее: "Что в состоянии нести только одно, в состоянии нести многое".
На разъединении основываются такие доводы, как: "Пять — это два и три; значит, пять есть нечетное и четное". Или: "Большее есть равное, ибо оно столько же и еще что-то сверх этого". В самом же деле не всегда одна и та же речь, будучи разъединенной, имеет то же значение, что и тогда, когда она соединена, например: "egos'etbeka doylon onf eleytheron" или "pentekont' andrOn hekaton lipe dios Achilleys".
На основании ударения или произношения нелегко в устных беседах выдвигать доводы, скорее в писаниях и стихотворениях. Так, например, некоторые исправляли Гомера, защищая его от упрека, что нелепы его слова "Дерево, которое (hoy) гниет от дождя". Они решают это с помощью произношения, говоря, что [у Гомера] не hoy, а оу (не) со знаком острого ударения. И точно так же — относительно сновидения Агамемнона, что не сам Зевс сказал "Мы позволяем (didomen) ему славу стяжать", а велел сновидению позволять (didonai) это. Таковы доводы, основывающиеся на произношении или ударении.
Доводы основываются на форме выражения, когда то, что не одно и то же, излагают одинаково, например мужской род — как женский род, или женский род — как мужской, или средний род — либо как мужской, либо как женский род, или же качество — как количество, или количество — как качество, или действующее — как претерпевающее, или состояние — как действие и так далее, согласно проведенному ранее различению [категорий]. Ведь то, что не принадлежит к действиям, можно в речи обозначать как действие: например, по форме выражения "здравствовать" (hy-giainein) одинаково с "резать" или "строить", хотя первое указывает на некоторое качество и состояние, а последнее — на какое-то действие. Точно так же и в других таких случаях.
Итак, опровержения от оборотов речи исходят из этих топов. Паралогизмов не от оборотов речи имеется семь [видов]: первый — от привходящего; второй — такие, в которых говорится о [присущем] вообще или же не вообще, а в каком-то отношении, в каком-то месте, в какое-то время и по отношению к чему-то; третий — от незнания [сути] опровержения; четвертый -от следования; пятый — от принятия положенного вначале; шестой — такие, в которых то, что не есть причина, выдается за причину; седьмой — такие, в которых многие вопросы сводят к одному вопросу.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии