[Топы, касающиеся рода]
После этого следует рассмотреть то, что касается рода и собственного. Они ведь элементы того, что относится к определениям, хотя те, кто ведет спор, редко подвергают их самих рассмотрению. Итак, если полагают как род нечто существующее, то прежде всего следует обратить внимание на все сродное с ним, нет ли чего-то такого, о чем [род] не сказывается, подобно тому как [это бывает при рассмотрении] привходящего.
Например, если за род для удовольствия принимают благо, то следует выяснить, нет ли какого-нибудь удовольствия, которое не есть благо. Ибо если это так, то благо не род для удовольствия. Ведь род сказывается на всем, что подчинено одному и тому же виду. Далее, следует выяснить, не сказывается ли что-то не в сути вещи, а как привходящее, например белое — как суть снега, а само собой движимое — как суть души. Ведь снег в существе своем не есть белое; поэтому белое не есть род для снега; и душа в существе своем не есть само собой движимое, а для нее привходяще то, что она движется, подобно тому, как часто случается живому существу ходить и бывать идущим. Далее, движимое означает, по-видимому, не суть [вещи], а нечто действующее или претерпевающее. Точно так же и белое, ибо оно показывает, но то, что есть снег, а какой он есть. Так что ничего из этого не сказывается в сути [вещи], род же сказывается в сути [вещи].
Больше всего следует здесь обратить внимание на определение привходящего и выяснить, подходит ли оно для того, что указано как род, как, например, в только что указанных [примерах]. В самом деле, ведь нечто может само себя двигать и не двигать и равным образом быть белым и не быть белым. Так что каждое из них есть не род, а привходящее, ведь привходящим мы назвали то, что чему-то может быть присуще и не присуще.
Далее следует выяснить, находятся ли род и вид не в одном и том же делении, а одни есть сущность, а другой — качество или одни — соотнесенное, а другой — качество, например снег и лебедь — сущность, белое же не сущность, а качество, так что белое не ость род ни для снега, ни для лебедя. Далее, знание есть соотнесенное, а благое и прекрасное — качества.
Так что благое и прекрасное не роды для знания. Ведь роды для соотнесенного сами должны быть соотнесенными, как, например, род для двойного. Действительно, многократное, будучи родом, для двойного, само есть соотнесенное. Вообще говоря, род и вид должны подпадать под одно и то же деление, ибо если вид есть сущность, то и род — сущность, и если вид — некоторое качество, то и род — некоторое качество; например, если белое есть некоторое качество, то и цвет также.
Равным образом и в других случаях.
Опять же следует выяснить, необходимо ли или возможно, чтобы род был прпчастен тому, что полагают как относящееся к роду. Определение же причастности таково: принимать понятие того, что допускает причастность к себе. Таким образом ясно, что виды причастны родам, роды же не причастны видам, ибо вид принимает понятие рода, род же понятия» вида не принимает. Таким образом, следует выяснить, причастен ли или может ли быть причастным данный род виду, например если бы указали нечто как род для сущего и единого. Ведь тогда следовало бы, что род причастен виду, так как обо всем существующем сказывается сущее и единое, значит, и их понятие.
Далее, следует выяснить, не обстоит ли дело так, что данный вид истинен по отношению к чему-то, а род нет, например когда сущее или познаваемое принимают за род для воображаемого. Действительно, воображаемое может сказываться о том, что не существует, ибо многое из того, что не существует, воображаемо. А что сущее или познаваемое но сказывается о том, что не существует,— это ясно. Так что ни сущее, ни познаваемое не есть род для воображаемого.
Ибо о чем сказывается вид, о том должен сказываться и род.
Далее, следует выяснить, не обстоит ли дело так, что то, что полагают как принадлежащее к роду, не может быть причастным пи одному из его видов, ибо невозможно, чтобы не причастное пи одному виду было причастно роду, если только это не относится к видам, находящимся в первом делении [рода], ведь они причастны только роду. Так вот, если, например, родом для удовольствия полагают движение, то следует выяснить, не обстоит ли дело так, что удовольствие не есть ни перемещение, ни превращение, ни один из остальных принятых видов движения. Ведь ясно, что если оно не будет причастно ни одному из видов движения, то не будет причастно и роду, так как необходимо, чтобы причастное роду было причастно также какому-нибудь из его видов. Так что удовольствие не может быть ни видом движения, пи одним из единичных движений, подчиненных тому или другому виду движения, ибо и единичное причастно роду и виду, например какой-нибудь отдельный человек причастен [виду] «человек» и [роду] «живое существо».
Далее, следует выяснить, не простирается ли то, что полагают как принадлежащее к роду, на большее, чем род, например воображаемое — на большее, чем сущее, ведь воображаемое есть и сущее и не-сущее, так что воображаемое не может быть видом сущего, ведь род всегда простирается на большее, чем вид6. С другой стороны, следует выяснить, не простираются ли вид и род на равное [по числу]; например, когда из того, наличие чего следует из наличия всего, одно полагают как вид, а другое — как род, например сущее и единое, ибо из наличия чего бы то ни было следует наличие сущего и единого, так что пи одно из них не есть род для другого, ибо они простираются на равное [по числу].
И точно так же — когда первое и начало полагают как подчиненные друг другу. Дело в том, что начало есть первое, а первое — начало, так что или оба они одно 10 и то же, или ни одно из них не есть род для другого.
Основанием (stoicheion) для всего этого служит то, что род простирается на большее, чем вид и видовое отличие, ведь и видовое отличие простирается па меньшое, чем род.
Следует также выяснить, не обстоит ли дело так, что для не отличающихся по виду вещей указанное [как род] не есть род или кажется, что оно не род.
Обосновывающий должен смотреть, чтобы указанное было родом для какой-нибудь из этих вещей, ибо для всех не отличающихся по виду вещей род один и тот же.
Если, следовательно, доказано, что нечто есть род для одной из них, то ясно, что оно род для них всех, и если для одной из них нет, то ни для какой, например если бы, проводя неделимые линии, утверждали, что неразделимое есть род для них; ведь для линий, допускающих деление, указанное не есть род, хотя они и не различаются по виду [от неделимых]; дело в том, что все прямые линии не отличаются друг от друга по виду.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии