[Топы, устанавливающие необходимые условия построения определений]
Итак, с помощью этих и подобных им [топов] следует смотреть, надлежащим или ненадлежащим образом [строится определение]. А указана ли и определена или нет суть бытия вещи — это надо смотреть исходя из следующих [топов].
Прежде всего надо смотреть, не обстоит ли дело так, что определенно было дано не через предшествующее, [или то, что псрвее], и более известное. Так как определение дается ради познания того, о чем речь, познаем же мы не на основании первого попавшегося, а из предшествующего и более известного, совершенно так же, как в доказательствах (ведь именно так происходит всякое обучение и учение1), то очевидно, что тот, кто дает определение не через предшествующее и более известное, но определяет. Иначе будет много определении одного и того же. ведь ясно, что тот, кто дает определенно черен предшествующее и более известное, определяет лучше, так что и то и того же. Но, надо полагать, это не так, ибо каждое существующее как то, что оно есть в существе своем, имеет одно бытие. Так что если будет много определений одного и того же, то бытие определяемого как таковое, выражаемое тем и другим определением, должно быть одним и тем же. Но бытие в том и другом не одно и то же, так как определения — разные. Итак, ясно, что тот, кто определил не через предшествующее и более известное, не дает определения.
Так вот, определение, данное не через более известное, получается двояким образом, а именно если оно строится из более неизвестного вообще или же из более неизвестного для нас. Может быть и так и этак. Более известно вообще предшествующее по сравнению с последующим, например точка — по сравнению с линией, линия — по сравнению с поверхностью, а поверхность — по сравнению с имеющим объем; точно так же единица — по сравнению с числом, ибо она первее и есть начало всякого числа; равным образом звук речи — по сравнению со слогом. Для нас же иногда бывает наоборот, ведь больше всего под чувственное восприятие подпадает имеющее объем, поверхность — больше, чем линия, а линия — больше, чем точка. Большинство людей раньше узнает имеющее объем и поверхность, ибо их схватывает любой человек, а другое — тонкий и проницательный ум.
Да и вообще лучше пытаться познавать последующее через то, что первее, ибо это путь более подходящий для знания. Тем же, кто не может познавать таким путем, необходимо, пожалуй, объяснить через известное для них. Таковы определения точки, линии и поверхности. Ибо все они выражают предшествующее через последующее. А именно, они гласят, что точка — граница линии, линия — поверхности, поверхность — имеющего объем. Но не следует упускать из виду, что тс, кто строит определения таким образом, не могут выявить суть бытия определяемого, когда более известное для нас и более известное вообще оказываются не одним и тем же, если только определяемое надлежащим образом должно быть определено через род и видовое отличие, а они принадлежат к более известному вообще и к тому, что первее вида. В самом деле, с устранением рода и видового отличия устраняется и вид, так что они первее вида. Да они и более известны, ибо, зная вид, необходимо знают и род и видовое отличие (ведь тот, кто знает человека, знает также живое существо и живущее на суше). Когда же знают род и видовое отличие, не обязательно знают и вид, так что вид менее известен. Далее, те, кто утверждает, что правильные определения — это те, что даются на основании известного каждому, должны — если быть последовательным — сказать, что есть много определений одного и того же, ибо одному бывает более известным одно, другому — другое, но не всем одно и то же; так что каждой вещи следовало бы давать разные определения, если только определение нужно было бы давать на основании того, что более известно каждому. Далее, одним и тем же в одно время более известно одно, в другое — другое, сначала чувственно воспринимаемое, затем, после того как они стали более изощренными, — наоборот; так что об одном и том же нельзя дать всегда одно и то же определение, если утверждать, что определение должно быть дано через более известное каждому. Таким образом, ясно, что определение следует давать не через это, а через то, что более известно вообще. Ибо только так получалось бы всегда одно и то же определение. Но, быть может, и известное вообще известно не всем, а тем, у кого хорошие умственные способности, так же как здоровое вообще — это здоровое для тех, чье тело находится в хорошем состоянии. Итак, следует придерживаться каждого такого рода [топа] и с пользой применять его в рассуждениях. Но больше всего можно, но общему признанию, оспорить определение, если оказывается, что оно не построено ни на основании более известного вообще, ни на основании того, что более известно нам.
Как мы говорили раньше6, один способ построения определения не через более известное состоит в том, что предшествующее выражают через последующее; другой способ — когда находящееся в покое и определенное объясняют через неопределенное и находящееся и движении. Ибо находящееся в покое и определенное первее неопределенного и находящегося в движении.
Определение строится не на основами и того, что первее, трояко. Во-первых, если противолежащее определяют через противолежащее, например благо — через зло, ведь противолежащие друг другу [вещи] по природе даны одновременно. Некоторым же кажется правильным и то, что наука о противолежащих друг другу [вещах] одна и та же. Так что одно противолежащее не более известно, чем другое. Не следует, однако, упускать из виду, что кое-что не может, пожалуй, быть определено иначе, например двойное без половинного и все само по себе соотнесенное. Ибо бытие у соотнесенных между собой [вещей] одно и то же и состоит в том, чтобы находиться в каком-то отношении к чему-то. Так что невозможно познать одно [соотнесенное] без другого. Поэтому необходимо, чтобы в речь об одном было включено и другое. Итак, нужно знать все такого рода [топы], применять же их следует постольку, поскольку считают их подходящими.
Во-вторых, если используют само определяемое. Но это остается скрытым, когда само имя определяемого не употребляется. Например, если Солнце определяют как небесное тело, видимое днем9 ибо тот, кто говорит «день», говорит «Солнце». Для того чтобы обнаружить подобного рода [ошибки], следует имя заменить речью, например что день есть движение Солнца над Землей. В таком случае ясно, что тот, кто сказал «движение Солнца над Землей», сказал «Солнце», так что тот, кто сказал «день», сказал «Солнце».
В-третьих, если из двух противопоставленных друг другу членов деления один определяют другим, например нечетное — как то, что на единицу больше четного, ибо противопоставленные друг другу члены деления из одного и того же рода по природе одновременны, а нечетное и четное противостоят друг другу, ибо они оба — различия в числе.
Равным образом [ошибаются], если вышестоящее определяют через нижестоящее, например четное — как число, которое делится надвое, или благо — как обладание добродетелью. Ведь «надвое» взято от «двух», а два — четное число, и добродетель есть некоторое благо, так что «надвое» и «добродетель» стоят ниже «четного» и «блага». Ведь тот, кто говорит «добродетель», подразумевает «благо», так как добродетель есть некоторое благо. И точно так же, кто говорит «надвое», подразумевает «четное», так как делить на два — значит делить надвое, а два — четное число.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии