[Топы, касающиеся установления тождества]
Следует также смотреть исходя из словоизменения, из однорядного и из противолежащих друг другу [вещей], тождественно ли нечто чему-то или отлично от него — тождественно ли в самом прямом из перечисленных выше значений тождественного (тождественным же в самом прямом смысле я назвал то, что по числу одно). В самом деле, если справедливость — то же, что мужество, то справедливый — то же что мужественный, и справедливо — то же, что мужественно. То же самое и в отношении противолежащего. А именно если вот эти [вещи], тождественны друг другу, то противолежащие им [вещи] — в любом из названных видов противопоставления — также тождественны друг другу. Нет никакой разницы, берут ли противолежащее одному из тождественного или другому, поскольку и то и другое одно и то же. С другой стороны, судить о тождественном следует исходя из созидающего и уничтожающего, возникновеня и уничтожения и вообще из находящегося к тому и другому в одинаковом отношении. У всего, что тождественно без оговорок, тождественны и возникновение и уничтожение его и то, что создает и уничтожает его Если же об одной из двух [тождественных вещей] говорится что-то больше всего, то следует смотреть, не говорится ли эта и о другой в том же в отношении больше всего, как, например, Ксенократ доказывает, что счастливая жизнь и добродетельная жизнь тождественных так как из всех образов жизни, больше всего предпочитают добродетельную и счастливую жизнь, ибо то, что предпочитают больше всего, и наибольшее — одно. То же самое можно сказать и о всем другом подобном этому. Однако и то и другое, названное наибольшим и больше всего предпочитаемым, должно быть одним по числу, иначе тождественность не доказана. В самом деле, если самые храбрые из эллинов — пелопоннесцы и лакедемоняне, то не обязательно, чтобы пелопоннесцы были тождественны лакедемонянам, так как имеется не один по числу пелопоннесец и не один лакедемонянин, а необходимо, чтобы одно было объемлемо другим, так же как лакедемоняне пелопоннесцами; иначе окажется, что один из них лучше других, если только одни не объемлются другими. В самом деле, пелопоннесцы необходимо должны быть лучше лакедемонян, если одни не объемлются другими, ибо они лучше всех остальных. Точно так же и лакедемоняне необходимо должны быть лучше пелопоннесцев, ибо и они лучше всех остальных. Так что получается, что они лучше друг друга.
Таким образом, ясно, что названное лучшим и наибольшим должно быть одним по числу, если надлежит доказать тождественность. Поэтому н Ксенократ не доказывает [тождественность], ибо жизнь счастливая и жизнь добродетельная не одно по числу, так что не обязательно, чтобы они были тождественны па том основании, что обе более всего предпочитаемы; одно должно быть подчинено другому.
Далее, следует смотреть, тождественно ли одно тому, чему тождественно и другое, ибо если оба не тождественны одному и тому же, то ясно, что они не тождественны и друг другу.
Далее, следует [судить о тождественности двух] исходя из того, что им сопутствует, и из того, чему они сами сопутствуют. В самом деле, то, что одному сопутствует, должно сопутствовать и другому, [ему тождественному], и, чему одно из них сопутствует, тому и другое должно сопутствовать. Если же здесь есть какая-то несогласованность, то ясно, что они не тождественны друг другу.
Следует также смотреть, не обстоит ли дело так, что оба принадлежат не к одному роду категорий, а одно являет собой качество, а другое — количество или отношение, и, далее, не обстоит ли дело так, что род у обоих не один и тот же, а у одного, [например], благо, у другого — зло или у одного — добродетель, а у другого — знание или же род хотя и один и тот же, однако не одни и те же видовые отличия сказываются о том и другом, а об одном говорится, что оно знание об умозрительном, а о другом — что оно знание о деятельности. И точно так же в других случаях.
Далее, следует исходить из большего — не обстоит ли дело так, что одно допускает большую степень, а другое нет или оба, правда, допускают, но не в одно и то же время, как, например, кто больше любит, не желает большего совокупления, а потому любовь и желание совокупления не одно и то же.
Точно так же следует исходить из прибавления — не обстоит ли дело так, что прибавление каждого из двух к одному и тому же не делает целое тождественным или при отнятии одного и того же от каждого из них остаток разный8, например если бы сказали, что двойное половины и многократное половины — одно и то же. Ведь если отнять от каждого половину, то остаток у обоих должен был бы быть одним и тем же, но это не так, ибо двойное и многократное не означают одно и то же.
Следует смотреть не только то, не вытекает ли непосредственно из тезиса нечто несообразное, но и то, не может ли из предположения возникать несообразное, точно так, как у тех, кто утверждает, что пустое и наполненное воздухом — одно и то же. Ведь ясно, что, когда воздух выходит, пустота не уменьшается, а увеличивается, в то время как наполненного воздухом уже нет. Так что если при каком-то предположении — ложном ли или истинном (это не имеет значения) — одно опровергается, а другое нет, то они не одно и то же.
Вообще говоря, исходя из того, что так или иначе сказывается о том и о другом, и из того, о чем они сами сказываются, следует смотреть, нет ли где какой-нибудь несогласованности. Ведь то, что сказывается об одном, должно сказываться и о другом, а о чем сказывается одно, о том должно сказываться и другое.
Далее, так как о тождественном говорится в различных значениях, то следует смотреть, не тождественно ли то и другое и в каком-то ином смысле. Ведь тождественное по виду или по роду не должно или не может быть одним и тем же по числу. Мы же рассматриваем, тождественны ли они в этом смысле или нет.
Наконец, следует смотреть, может ли быть одно без другого. Ведь если может, то они не будут одним и тем же.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии