Глава 11. Об обуви

Подобным же образом тщеславные женщины и в обуви обнаруживают свою крайнюю глупость. Поистине постыдно украшать сандалии золотыми цветами. Считается за особенный шик, если вбитыми в подошвы гвоздями изображены разные арабески. По заказу некоторых вырезаются на подошвах эротические сцены, дабы оставляемыми следами отпечатлеть на земле свои беспутные мыс» ли. Равнодушно относиться поэтому будем к художествен» но сработанным сандалиям, которые украшаются золотом « жемчугом, к аттическим и сикионским башмакам, к персидским и этрусским сапогам. Кто обращает внимание на природу вещей и их истинное назначение, тот и здесь выбирает естественнейшее. Но целью обуви является прикрытие ног; другая цель ее – ослабление ударов и охрана подошв на жестких горных путях. Женщинам можно позволять белую обувь, если они отправляются куда-нибудь недалеко; в противном же случае должна быть надеваема та, которая смазывается и подошвы у нее должны быть подбиты гвоздями. Но и вообще в большей части случаев их ноги должны быть прикрыты обувью; потому что женщина неприлично обнажать ноги; кроме того, женщины и к поранению ног чувствительнее. Мужчине же можно ходить и с обнаженными ногами, кроме времени, когда ему приходится в качестве солдата выступать в поле. «Ношение обуви» (upodedesfai) родственно с «ношением оков» (dedesfai). Ходить же босиком, это представляет собой превосходный род телесного упражнения, полезно для здоровья, для сообщения себе легкости, когда обувь не предписывается самой нуждой. Впрочем, если мы не в пути или если хождение босиком переносить не в состоянии, то можем носить туфли или легкие подошвы. У аттиков они называются пыльниками, вероятно, потому, что не защищают ноги от пыли. Что можно довольствоваться и легкой ножной обувью, свидетель этого Иоанн (Креститель), говоря, что «он недостоин развязать ремень обуви Господней» (Мк.1:7; Лк.3:16). Ничего лишнего не носил Господь на ногах. Он, собой представлявший для евреев первообраз истинной добродетели и умеренности. Впрочем, что здесь может содержаться и иной смысл, я объясню это в другом месте.