1.

Что женский и мужской пол являются началами порождения, об этом было сказано раньше, как и о том, каково их значение и разумное определение их сущности. А почему возникают и существуют, с одной стороны, самка, а с другой самец, – это следует попытаться объяснить в дальнейшем, исходя не только из необходимости первого движущего и качественных свойств материи, но и из понятия лучшего и из причины, ради которой оно получает начало свыше. Так как одни существа – вечны и божественны, другие же могут быть и не быть, и прекрасное и божественное всегда по своей природе является причиной лучшего в предметах случайных, а то, что не вечно, может существовать и быть причастным как худшему, так и лучшему, то душа – лучше тела, одушевленное – лучше неодушевленного благодаря душе, бытие – лучше небытия и жить – лучше, чем не жить, – и на этих причинах основывается возникновение животных.⁵⁶ Природа существ этого рода не может быть вечной, а потом возникающее вечно в той мере, в какой для него это возможно. По числу вечным оно быть не может, – ибо сущность всех существующих предметов заключается в каждом из них, и если бы она была вечной, они были бы тоже вечны. Но в отношении вида вечность возможна. Поэтому всегда существует род людей, {732 а} животных и растений. А так как началом для них является женский и мужской пол, то самка и самец существуют ради порождения. И поскольку первая движущая причина, содержащая разумное основание и форму, лучше и божественнее материи по своей природе, постольку лучше, если от низшего будет отделено высшее. Вследствие этого, где только возможно и поскольку возможно, о возникновении животных от женского начала отделяется мужское, ибо лучшее и божественное есть начало движения, являющееся в существах возникающих мужским; материя же – начало женское. Сходится же и смешивается для дела порождения с женским началом мужское, потому что это дело обще обоим. Итак, порожденное живет по сопричастию с мужским и женским началом. Поэтому и растения причастны жизни, а ощущением определяется род животных. Почти у всех передвигающихся животных женский пол отделен от мужского в силу указанных причин. И одни из них, как было сказано, во время спаривания извергают семя, другие же не извергают; причина этого та, что животные, более ценные, в то же время сильнее по своей природе, так что достигают значительной величины; а это не может происходить без участия душевной теплоты.⁵⁷ Необходимо ведь, чтобы большее по величине приводилось в движение большим количеством силы, а движущим началом является тепло. Поэтому, говоря вообще, животные с кровью крупнее бескровных и передвигающиеся крупнее сидячих на месте; они-то вследствие своей теплоты и величины извергают семя. Относительно самца и самки, в силу какой причины они оба существуют, – сказано. Далее, одни животные вынашивают до конца и выводят наружу подобное самим себе, например, те, которые явно рождают живых детенышей; другие же рождают нечто нерасчлененное и не принявшее их собственного вида. Из них животные с кровью несут яйца; бескровные же производят червей. Яйцо и червь отличаются друг от друга, так как яйцо представляет собой образование, часть которого поступает на возникающее существо, а все остальное служит для последнего пищей; из червя же в целом возникает все животное. Из тех животных, которые производят в себе подобное и живородят, одни сразу порождают в себе живых детенышей, например, человек, лошадь, корова, а из морских животных – дельфин и прочие подобные им; другие же рождают наружу живых детенышей, производя сначала в себе яйца, например так называемые {732 b} селахии. Из яйцеродящих одни откладывают совершенные яйца, например, птицы, а также яйцеродящие четвероногие и безногие, например ящерицы, черепахи и большинство родов змей (ибо их яйца, когда снесены, уже не растут более); другие же – яйца несовершенные, например рыбы, мелкоскорлупные и так называемые мягкотелые, ибо их яйца после выхода, растут. Все живородящие и яйцеродящие – животные с кровью, а животные с кровью или родят живых детенышей, или несут яйца, за исключением совершенно бесплодных. Из животных бескровных рождают червей насекомые, – те именно, которые возникают от спаривания или спариваются между собой, ибо существуют и такие насекомые, которые возникают самопроизвольно, но являются в виде самок и самцов, и от их спаривания хотя и возникает нечто, однако несовершенное; причина этого указана в другом месте. У различных родов животных существует в этом отношении большое разнообразие. Не все двуногие живородящи (ибо птицы несут- яйца) и не все яйцеродящи (ибо человек рождает живых детей); не все четвероногие несут яйца (ибо лошадь, корова и многие другие живородят), и не все они живородящи (ящерицы, крокодилы и многие другие несут яйца). Не составляет также различия наличие или отсутствие ног, ибо одни безногие – живородящи, например, гадюки и селахии; другие – яйцеродящи, как, например, род рыб и остальные змеи; и среди имеющих ноги встречается много как яйцеродящих, так и живородящих, как у указанных четвероногих. И среди живородящих вынашивают в себе живых детенышей как имеющие ноги, например, человек, так и безногие, например, фалена и дельфин. Следовательно, по этому признаку нельзя производить разделение животных, и ни одно из орудий, служащих для передвижения, не является причиной указанного различия, но родят живых детенышей животные, более совершенные по своей природе и причастные более чистому началу, так~как вынашивать в себе живых детенышей не могут те, которые не захватывают воздуха и не дышат.
Но более совершенными являются животные, более теплые и влажные, притом не землистые; мерой же природной теплоты служит легкое, у кого оно наполнено кровью. Вообще животные, имеющие легкое, теплее 9а не имеющих его, и из них – не те, которые имеют легкое {733 a} губчатое, твердое и малокровное, а полнокровное и Мягкое.⁵⁸ Как животное есть нечто совершенное, а червь и яйцо – несовершенное, так вполне естественно, что совершенное происходит из более совершенного. Те животные, которые являются более теплыми, вследствие того что имеют легкое, но по своей природе суше чем животные более холодные и более влажные, производят совершенные яйца; животные же более холодные, производя яйца, произрождают живых детенышей, ибо птицы и щитковые животные хотя вследствие тепла доводят порождаемое до совершенства, но вследствие сухости рождают яйца, а селахии, менее теплые, чем те, но более влажные, оказываются причастными тому и другому: они и производят яйца, и сами рождают живых: первое – потому что они холодны, второе – потому что влажны, ибо влага есть жизненное начало, а сухое дальше всего отстоит от одушевленного. А так как они не имеют ни перьев, ни щитков, ни чешуи, что служит признаком более сухой и землистой природы, то они порождают мягкие яйца, поскольку землистое вещество ни в них самих, ни в яйцах не выходит на поверхность. Поэтому они и производят яйца внутри себя, ибо, выходя наружу, яйцо погибло бы, не имея защиты. Животные же более холодные и сухие производят яйца, хотя и несовершенные, но с твердой скорлупой, потому что они более землисты, и откладывают их наружу, так как, имея твердую защиту в скорлупе, они могут сохраниться. И вот рыбы, будучи чешуйчатыми, и мягкоскорлупные, будучи землистыми, порождают твердокожие яйца; а мягкотелые, как сами имеют скользкое тело, так сохраняют и отложенные несовершенные яйца, ибо вокруг зачатка они выделяют большое количество слизи. Насекомые же все черверодящи: все они бескровны, потому и рождают червей. Но бескровные животные не все рождают просто червей. Между насекомыми, производящими червей, и животными, порождающими несовершенные яйца, как, например, чешуйчатые рыбы, мягкоскорлунные и мягкотелые, существует обратное отношение.
Именно, у последних яйца червеподобны, так как они получают прирост извне, а у насекомых черви по прошествии времени становятся яйцеподобными: каким образом – {733 b} это мы определим впоследствии. Следует обратить внимание, в каком удивительном порядке природа производит порождение. Самые совершенные и теплые животные дают потомство совершенное в качественном отношения (в количественном отношении совершенного не дает вообще ни одно животное, ибо все, появившись на свет, растут), и эти животные порождают в себе сразу живых. Следующие за ними животные не порождают в себе сразу совершенных существ, ибо они являются живородящими, предварительно образуя яйца, но наружу рождают живых детенышей. Третьи не рождают совершенного животного, а порождают яйцо, и это яйцо является совершенным. Четвертые, имеющие еще более холодную природу, хотя порождают яйцо, но не совершенное, достигающее своего совершенства во внешней среде, как, например, род чешуйчатых рыб, мягкоскорлупные и мягкотелые. Пятый род – и самый холодный – не производит из себя яиц, но этого состояния он достигает в наружной среде, как было сказано, ибо насекомые сначала производят червей, а по прошествии времени червь делается подобным яйцу, ибо так называемая хризалида (куколка) обладает способностью яйца; из нее затем возникает животное, в третьем превращении достигающее конца развития. Итак, одни животные не рождаются от семени, как было сказано и раньше, а животные с кровью все возникают от семени: те, которые рождаются от семенной влаги, извергаемой самцом в самку, и от вхождения которой образуются животные и получают свойственную им форму; причем одни родятся живыми в самих животных, другие возникают в яйцах, семенах и других подобных выделениях. Относительно всех них существует более серьезное затруднение: каким образом возникает какое-либо растение или животное из семени? Необходимо, ведь, чтобы все возникающее возникало из чего-нибудь, от чего-нибудь и как нечто определенное. Из чего возникает – это есть материя, которую некоторые животные имеют в себе с самого начала, получив ее от самки, например, те, которые не живородят, не производят червей или яйца; другие же долгое время получают ее с молоком матери, как, например, те, которые не только рождают живых наружу, но и вынашивают их внутри. Итак, материя, из которой они возникают, такова; теперь уже следует искать не из чего, а благодаря чему возникают части, ибо или их производит что-нибудь находящееся извне, или нечто заключается в семенной влаге или семени, {734 а} и это нечто есть или часть души или душа, или имеющее в себе душу. Ведь неосновательно было бы думать, что нечто извне производит каждую из внутренностей или других частей, так как приводить в движение что-либо без соприкосновения невозможно, так же как испытать что-нибудь от предмета, если он не движет. Следовательно, в самом зачатке уже присутствует нечто: или часть его самого, или обособленное от него. Но признать что-нибудь другое, обособленное, противоречит здравому смыслу: что же оно, после рождения животного, исчезает или остается? Но ведь ничего такого, очевидно, не имеется, что не было бы частью целого растения или животного. С другой стороны, бессмысленно, если то, что образовало все или хотя бы только некоторые части, погибает; что же образует тогда остальное? Если оно, положим, образовало сердце, и затем уничтожилось, а сердца образует что-нибудь другое, то на одинаковом основании или все уничтожается, или все остается; следовательно, она сохраняется. Следовательно, то, что сначала присутствует в семени, составляет его (зародыша) часть. Если же не существует ни одной части души, которая не заключалась бы в какой-нибудь части тела, то и часть эта сразу будет одушевленной. Как же образуются другие части? Ведь они или возникают все вместе, например, сердце, печень, глаз и каждая из остальных, или последовательно, как поется в так называемых гимнах Орфея: там говорится, что животное возникает подобно плетению сети. Что части возникают не все одновременно, это ясно и для чувств, так как одни части уже очевидно существуют, а других еще нет. А что они не видны не вследствие малой величины, это тоже ясно: ведь легкое, будучи по величине больше сердца, появляется в начальном развитии позже него. Так как одна часть появляется раньше другая – позже, то возникает-вопрос, не образует ли одна из них другую и не существует ли она благодаря непосредственному следованию за другой, или одна просто возникает после другой? Я имею в виду, например, что не сердце, возникая, образует печень, а печень – что-нибудь другое, но что одно появляется после другого, как муж появляется после мальчика, а не через него.⁵⁹ Рассуждение показывает, что в предметах, возникающих естественным или искусственным путем, потенциальное бытие возникает от бытия действительного (энтелехиального), следовательно, в нем должны заключаться вид и форма, например, в сердце форма печени. Впрочем, и в других отношениях этот взгляд нелеп и ложен. Однако, и тот взгляд, что в семени с самого начала уже имеется какая-нибудь возникшая часть животного или растения, будет ли она способна образовать прочие или нет, – немыслим, раз все возникает из семени и семенной влаги. Ясно ведь, что если часть с самого начала присутствует в семени, она возникла под влиянием того, что {734 b} произвело семя. Но семя должно возникнуть раньше, и оно есть произведение родителя; таким образом ничто не может быть заключено в семени. Следовательно, образующее не содержит в себе частей. Но их не может быть и вне его. Одно из двух, однако, необходимо должно быть; и это противоречие следует попытаться разрешить. Ведь, быть может, о дно из высказанных нами положений не является простым, например, при каких обстоятельствах внешнее не может давать возникновение, ибо в одном отношении оно может, в другом – нет. Действительно, нет никакого различия, говорить ли о самом семени или из чего оно происходит, поскольку оно имеет в себе движение, которое это другое ему сообщило. Возможно ведь, что вот этот предмет движет это, а это – другое, как в чудесных автоматах. Именно, их покоющиеся части обладают известной способностью, и когда первую часть приведет в движение что-нибудь извне, сейчас же следующая часть производит действительное движение.⁶⁰ Таким образом, как в автоматах, это нечто движет, не касаясь в данный момент ничего, а только коснувшись; подобным же образом движет и то, из чего исходит семя, или то, что его произвело, коснувшись чего то, но уже не касаясь: движет известным образом находящееся в нем движение, так же как строительство – дом. Итак, что существует нечто производящее, но не как определенный предмет и не как присущая семени первая получившая совершенство часть, – это ясно. А каким способом возникает каждая часть, – при обсуждении этого следует исходить прежде всего из того положения, что все, возникающее естественным или искусственным путем, происходит из существующего, как таковое в потенции, через посредство действительно существующего. И вот семя таково и обладает таким началом движения, что по прекращении движения возникает каждая часть и притом как одушевленная. Ведь не существует без души ни лица, ни мяса, но когда они отмирают, то лишь как омонимы⁶¹ называются одно – лицом, другое – мясом, так же как сделанные из камня или из дерева. Части однородные и инструментальные возникают одновременно и, как мы не скажем, что топор или другой инструмент произведены только огнем, тоже и относительно руки или ноги; мы не скажем того же и относительно мяса, так как и у него есть известная работа. Таким образом, все твердое, мягкое, вязкое и хрупкое и все подобные им свойства, присущие одушевленным частям, могут быть произведением теплоты и^холода, но основание, в силу которого одно является мясом, другое костью, – никоим образом; это производит движение, идущее от породившего, существующего в действительности, которое в потенции является тем, из чего происходит возникновение, так же как в предметах, возникающих искусственно. Ибо железо твердым и мягким делает теплое и холодное, а меч {735 а} делает движение инструментов, заключающее в себе правила искусства. Ведь искусство является началом и формой для того, что возникает, но только в другом, а движение природы – в нем самом, получая начало- от другого природного тела, имеющего в себе эту форму в действительности. Имеет ли семя душу или нет, тот же вопрос относится и к частям, так как ни душа не может находиться в другом существе, кроме того, в котором она находится, ни часть, лишенная души, не может существовать иначе как омонимно, как, например, существует глаз мертвого, ясно, таким образом, что оно (семя) и имеет душу и является ею в потенции. Но одно и то же в потенции может отстоять и ближе и дальше от самого себя, как, например, спящий геометр от бодрствующего, а последний – от геометра исследующего...⁶² Итак, для его возникновения ни одна часть не может быть причиной, а только то первое, что приводит в движение извне, ибо ничто не рождает самого себя, но, после того как произойдет рождение, само себя растит, поэтому не все части возникают одновременно, но одно что-нибудь производится прежде. Возникнуть прежде необходимо тому, что заключает в себе начало роста; будь то растение или животное, всем одинаково присуще питающее начало, оно же порождает другое подобное себе; в этом заключается дело всякого совершенного по своей природе животного и растения. Необходимо поэтому, когда что-нибудь возникает, чтобы оно по необходимости увеличивалось; породило, таким образом, одноименное, например, человек человека; возрастает же оно через себя самого. Существует, следовательно, то, что растит. Если же это есть нечто единое, то оно должно возникать первым. Следовательно, если у некоторых животных сердце возникает первым, а у не имеющих сердца – его аналог, то у имеющих сердце начало будет идти из сердца, а у других – из его аналога. Итак, какая причина является началом каждого возникновения, первым движущим и производящим, об этом сказано в ответ но поставленные раньше вопросы.
___________
⁵⁶ Как истинный диалектик Аристотель рассматривает существование и возникновение животных как явление космическое, связанное с устройством вселенной в целом, ее движением и свойствами основных пяти элементов (пятый — эфир), из которых она составлена. В подробности это учение излагается им в цикле физических сочинений («О небе», «О возникновении и уничтожении», «Метеорология»), которые служат как бы введением в естественную историю. Краткое изложение их дано мной в статье «Натурфилософия Аристотеля» (глава 4, «Вселенная и первый двигатель») и имеется во всех более или менее подробных историях философии.
Под «существами вечными и божественными» подразумеваются небесные светила, обладающие вечным круговым движением. Здесь и дальше речь идет только о причинах «ради чего», т. е. вопрос трактуется телеологически; но не следует упускать из виду также то, что все эти явления детерминированы движением, которое является основным свойством природы, а в пределах природы источником всякого движения служит круговое вращение эфирных сфер. Аристотель порывает с природной действительностью только в учении о внеприродном первом двигателе, платя этим дань платонизму (см. вступительную статью к переводу «О частях животных»: «Аристотель и его научный метод»).
⁵⁷ «Душевная» теплота — то же, что «природная», или «врожденная», теплота.
⁵⁸ Легкое не является, по Аристотелю, источником теплоты, как можно подумать, прочтя эти строки; наоборот, оно служит для охлаждения избыточной теплоты, идущей по венам от сердца, и чем оно лучше развито и содержит больше крови, тем животное теплее.
⁵⁹ Здесь Аристотель намечает тот вопрос, который был выдвинут и разработан современной эмбриологией: вопрос о «зависимом» или «независимом» развитии частей (abhàngige Differenzierung и Selbstdifferenzierung).
В следующих за этим рассуждениях Аристотель, как бы предвосхищая теории развития XVIII века и их борьбу, отвергает предсуществование частей в семени, т. е. теорию преформации, и развивает учение эпигенезиса, являясь, таким образом, предшественником Гарвея и К. Ф. Вольфа.
⁶⁰ Автоматы времен Аристотеля неизвестны. Известностью пользовались автоматы позднейшего времени, построенные Героном (Дильс, Античная техника, 1936).
⁶¹ «Омонимами называются вещи, у которых общим является только имя, а понятие сущности, соответствующее имени, различно» («Категории», I).
⁶² В этом месте следует, как полагают Ауберт и Виммер, признать перерыв в тексте, так как и предшествующая фаза требует какого-то продолжения и последующая неизвестно, к чему относится. Ауберт и Виммер думают, что в ней дело идет о сердце и по формальным соображениям (так как по-гречески стоит «ее» и сердце, καρδία, тоже женского рода) и по смыслу всего дальнейшего рассуждения, так как сердце возникает первым. Но это остается простым предположением, на ряду с которым могут возникать и другие. Перерыв этот во всяком случае сказывается, нарушая связность изложения.