На нескольких примерах я поясню приведённые выше положения. В сущности, читатель уже знает многочисленные иллюстрации из главы о рабочем дне. Металлообрабатывающие мануфактуры в Бирмингеме и окрестностях на работах, по большей части очень тяжёлых, применяют 30 000 детей и подростков и 10 000 женщин. Мы встречаем их здесь во вредных для здоровья меднолитейнях, фабриках пуговиц, на работах по глазуровке, гальванизированию и лакировке 251. Чрезмерный труд взрослых и малолетних обеспечил различным лондонским газетным и книжным типографиям достойное прозвище «бойни» 251a. В переплётных заведениях — такой же чрезмерный труд, жертвами которого здесь являются женщины, девушки и дети. Тяжёлый труд малолетних на канатных предприятиях, ночной труд на соляных заводах, свечных и других химических мануфактурах, убийственное применение труда подростков для вращения ткацких станков на шелкоткацких предприятиях, которые не пользуются механической двигательной силой 252. Одна из наиболее отвратительных, грязных и хуже всего оплачиваемых работ, где преимущественно применяются молодые девушки и женщины, — это сортировка тряпья. Как известно, Великобритания, не говоря уже об огромной массе её собственного тряпья, служит мировым центром тряпичной торговли. Тряпьё привозится сюда из Японии, отдалённейших государств Южной Америки и с Канарских островов. Но главные источники тряпья, привозимого в Великобританию, — Германия, Франция, Россия, Италия, Египет, Турция, Бельгия и Голландия. Тряпьё идёт на удобрения, используется для производства очёсков (для набивки матрацев и тюфяков), shoddy (искусственной шерсти) и в качестве сырого материала для производства бумаги. Женщины, сортировщицы тряпья, служат посредниками по распространению оспы и других заразных болезней, первыми жертвами которых являются они сами 253. Классическим примером чрезмерного труда, тяжёлой и неподходящей работы и связанного с этим огрубения рабочих, эксплуатируемых с самого юного возраста, могут служить, кроме рудников и угольных копей, черепичные и кирпичные заводы, на которых вновь изобретённая машина применяется в Англии (1866 г.) пока лишь спорадически. С мая по сентябрь работа продолжается с 5 часов утра до 8 часов вечера и, если сушка производится на открытом воздухе, часто с 4 часов утра до 9 часов вечера. Рабочий день с 5 часов утра до 7 часов вечера считается «сокращённым», «умеренным». Дети обоего пола принимаются на работу с 6- и даже с 4-летнего возраста. Они работают столько же часов, как и взрослые, часто больше взрослых. Труд тяжёлый, а летний зной ещё больше изнуряет. Например, на кирпичном заводе в Мосли одна 24-летняя девушка делала 2 000 кирпичей в день, ей помогали две малолетние девочки, которые таскали глину и складывали кирпичи. Эти девочки вытаскивали ежедневно 10 тонн глины по скользким стенкам ямы с глубины в 30 футов и переносили её на расстояние 210 футов.
«Невозможно пройти ребёнку через чистилище кирпичного завода без того, чтобы не пасть нравственно… Непристойности, которые им приходится слышать с самого нежного возраста, грязные, неприличные и бесстыдные привычки, среди которых они вырастают в невежестве и одичании, превращают их на всю дальнейшую жизнь в непутёвых, отверженных, распутных людей… Способ расквартирования служит ужасающим источником деморализации. Каждый moulder (формовщик)» (собственно искусный рабочий и глава группы рабочих) «даёт своей артели из 7 человек квартиру и стол в своей хижине или коттедже. В этой хижине спят мужчины, юноши и девушки независимо от того, принадлежат они к семье формовщика или нет. Хижина обыкновенно состоит из 2 и лишь в исключительных случаях из 3 полуподвальных комнат с недостаточной вентиляцией. Люди настолько изматываются за день изнурительного труда, что нечего и думать о соблюдении каких бы то ни было правил гигиены, чистоты и приличия. Многие из этих хижин могут служить настоящими образцами беспорядка, грязи и пыли… Величайшее зло системы, применяющей молодых девушек на работах этого рода, заключается в том, что она, как правило, с раннего детства на всю жизнь связывает их крепко с самым отверженным отребьем. Прежде чем природа скажет им, что они — женщины, они превращаются в грубых, сквернословящих мальчишек («rough, foul-mouthed boys»). Одетые в скудное, грязное тряпьё, с ногами, обнажёнными много выше колен, с волосами и лицом, покрытыми грязью, они привыкают с презрением относиться ко всякому чувству благопристойности и стыда. В обеденное время они лежат, растянувшись на земле, или подсматривают за парнями, которые купаются в соседнем канале. Закончив свой тяжёлый дневной труд, они одевают платья получше и сопровождают мужчин в пивные».
Естественно, что среди всего этого класса с самого детства царит страшное пьянство.
«Хуже всего, что кирпичники отчаиваются в самих себе. Вы, сэр, сказал один из лучших между ними капеллану в Саутоллфилде, с одинаковым успехом могли бы попытаться поднять и исправить дьявола, как и кирпичника!» («You might as well try to raise and improve the devil as a brickie, Sir!») 254.
Относительно капиталистической экономии на условиях труда в современной мануфактуре (под которой здесь подразумеваются все крупные мастерские, за исключением собственно фабрик) богатейший официальный материал можно найти в четвёртом (1861 г.) и шестом (1864 г.) отчёте о здоровье населения. Описание workshops (рабочих помещений), особенно у лондонских печатников и портных, превосходит всё самое отвратительное, что могла породить фантазия наших романистов. Влияние на здоровье рабочих понятно само собой. Д-р Саймон, старший медицинский инспектор Тайного совета I и официальный редактор отчётов о здоровье населения, говорит, между прочим:
«В моём четвёртом отчёте» (1861 г.) «я показал, что практически невозможно для рабочих отстоять своё первое право — право на здоровье, настоять на том, чтобы, для каких бы работ ни собрал их хозяин, работа, поскольку это зависит от него, была освобождена от всех устранимых вредных для здоровья обстоятельств. Я доказал, что в то время как рабочие практически не в состоянии добиться своими силами осуществления этого права на здоровье, они не могут достигнуть действительной помощи и со стороны платных чинов санитарной полиции… Жизнь десятков тысяч рабочих и работниц в настоящее время бессмысленно калечится и сокращается бесконечными физическими страданиями, которые порождаются тем простым фактом, что они работают» 255.
Для иллюстрации влияния мастерских на состояние здоровья рабочих д-р Саймон приводит следующую таблицу смертности 256:
| Число лиц различного возраста, занятых в соответствующих отраслях промышленности | Виды занятий, сравнимые с точки зрения влияния их на здоровье | Смертность на 100 000 человек в соответствующих отраслях (по возрастам) | ||
|---|---|---|---|---|
| 25–35 лет | 35–45 лет | 45–55 лет | ||
| 958 265 | Земледелие в Англии и Уэльсе | 743 | 805 | 1 145 |
| 22 301 мужчин 12 377 женщин | Лондонские портные | 958 | 1 262 | 2 093 |
| 13 803 | Лондонские печатники | 894 | 1 747 | 2 367 |
____________
251 И даже в насечке напильников в Шеффилде заняты дети!
251a «Children's Employment Commission. 5th Report», 1866, p.3, № 24; p. 6, № 55,56; p.7, № 59, 60.
252 Там же, стр. 114, 115, № 6–7. Член комиссии справедливо указывает, что если обычно машина замещает человека, то здесь подросток в буквальном смысле замещает машину.
253 См. отчёт о торговле тряпьём и многочисленные иллюстрации в «Public Health, 8th Report». London, 1866, Appendix, p. 196–208.
254 «Children's Employment Commission. 5th Report», 1868, p. XVI–XVIII, № 86–97, p. 130–133, № 39–71. Ср. также «3rd Report», 1864, p. 48, 56.
255 «Public Health. 6th Report». London, 1864, p. 29, 31.
256 «Public Health. 6th Report». London, 1864, p. 30. Д-р Саймон отмечает, что смертность среди лондонских портных и печатников 25–35-летнего возраста в действительности много выше, так как лондонские предприниматели получают из деревни большое количество молодых людей до 30-летнего возраста в качестве «учеников» и «improvers» (желающих усовершенствоваться в своём ремесле). Фигурируя по переписям как лондонцы, они искусственно увеличивают то число душ, на которое исчисляется смертность в Лондоне, число же смертных случаев среди них самих сравнительно меньше. Значительная часть, особенно в случае тяжёлых заболеваний, возвращается в деревню (там же).
I См. примечание 133.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии