Филолог. Я готов последить, в чем отличие “детского литературоведения” от литературоведения В. Проппа, предмет которого изложен в “Русской сказке”.
1. Пропп строит “мега-сказку”, сказку вообще, в которой по-гегелевски сняты все волшебные сказки.
Дети строят “мега-сказку”, иначе: не по парадигматическому принципу обобщения, а по синтагматическому принципу общения разных сказок (“Те же и…”), объединяя в сказочном мире Лукоморья все сказки Пушкина. Сохраняется граница между обычным и волшебным мирами, но сказки понимаются каждая в особенности ( и одновременно видятся вместе в мире-синтагме Лукоморья).
2. Пропп дает единую схему для всех волшебных сказок.
Дети, строя образ всех сказок Лукоморья, понимают и все Лукоморье, и каждую сказку в отдельности. И это загадка ( те же богатыри в разных сказках или нет и пр.) У Проппа нет загадки: все сведено к единой модели-парадигме.
3. У Проппа - нововременная идея силы. Снимается вопрос о волшебстве.
У детей – идеи ( еще не разработанные теории, возможные начала теорий) ХХ века. Дети пытаются понять, как устроен сам волшебный переход. Их волнуют не силы, обеспечивающие этот переход, а “кривизна пространства-времени” – колодец-коридор между мирами.
4. Пропп знает, что героя сказки нужно ввести в иной мир и сводит сказку к обряду инициации. Сказка для Проппа – только предмет познания.
Дети не знают, зачем в сказке двумирие, зачем нужно пересекать границу миров. Для детей сказка - это предмет понимания, тайна, загадка, возможность диалога, формирования диалогических понятий, а не предмет обнаружения скрытой сущности ( закон композиции – функции - обряд).
5. И дети, и Пропп – литературоведы. Но у Проппа литературоведение – только «отечественный структурализм», в котором он замыкается, а у детей – игра возможностями литературоведения ХХ века.
6. Для Проппа справедлив закон вторичности героя по отношению к действию ( функции). Герой заменим, заместим, не вненаходим. Растение, животное, человек, волшебное существо взаимозаменимы.
Для детей - иначе. Волк в сказке “Волк и семеро козлят”, хоть и живет в лесу, и с голосом все делает, как баба яга, а все же назван по-другому – Волком, как леший – лешим. Для ребенка герои существенны. Важно, что на границе – не леший, а баба яга. Важен герой, важны вечные, особенные, незаместимые и незаменимые герои сказки (а не только их функции).
К героям ( а не к функциям) применима триада М. М. Бахтина, триада диалогического литературоведения ХХ века: автор (сказитель) – герой – читатель (слушатель). А у Проппа “…лиса заставляет волка влезть обратно в мешок совершенно так же, как рыбак заставляет влезть обратно в кубышку выпущенного им оттуда духа в “Тысяче и одной ночи” ” ( с. 353).
- Войдите, чтобы оставлять комментарии