В развитой логике диалога логик (в споре эйдетического разума античности, причащающего разума средневековья, познающего разума Нового времени, если назвать только всеобщие интенции разумения в истории Запада) – а диалог этот идет об определении бытия – все с большей силой и все в большей самобытийности обнаруживается несводимость бытия ни к одной из исторически возникших форм понимания, форм актуализации бесконечно возможного мира.
“Колобок” бытия уходит от всех форм его разумения, и – чем больше этих форм, чем более логически осмыслен диалог логик, – тем острее и с тем большей логической всесторонностью раскрывается определение бытия как необходимого парадоксологического определения мысли, понятия, – в их предельной несамоотносимости. Не-мыслимое бытие оказывается – в XX в. – со всех сторон “окруженным” внутрилогическими переходами; оно становится – внутри диалога логик очерченным, развитым, конкретизированным – определением внелогического. Становится особой логикой, целостной “группой логических преобразований”. Это и есть философская логика начала логики, логика п а р а д о к с а.
Парадокс (как я его понимаю) коренным образом отличается от “противоречия” в системе Гегеля.
Гегелевское “противоречие” предполагает, во-первых (пусть, конкретное и труднопостигаемое, но…), тождество бытия и мышления и, во-вторых, следовательно, предполагает лишь противоречивость (тождество противоположностей) разных определений (атрибутов, предикатов) одного и того же субъекта – субъекта логики и логического субъекта. В логике Гегеля таким всеобщим субъектом мысли оказывается… сама мысль (Идея), понятая как Дух. И субъект мышления, и логический субъект (предмет мысли) тождественны в конечном счете самому процессу мышления (здесь: познания и самопознания), взятому в целом.
Иначе – в логике парадокса. В парадоксе мысль должна логически выявить и осмыслить формы воспроизведения в мысли “субъекта мысли” и “предмета мысли” как нетождественного мысли, немыслимого… бытия.
Этот парадокс наиболее целостно и парадоксально сосредоточивается по отношению к самому бытию человеческого Я и со-бытию Я и Ты. Логическое определение моего Я всегда есть принципиально “несамоотносимое” определение, что уже изнутри требует переосмыслить картезианский подход к мышлению.
Вот почему, как я предполагаю, определение философской логики начала логик, логики культуры как логики парадокса является наиболее перспективным ее определением.
Но начало самой логики парадокса возникло в предельном развитии (и превращении) логики “наукоучения”.
Здесь я вплотную подошел к задачам предстоящего исследования.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии