Что касается элементов, из которых состоят тела, то тем, кто полагает, что у них есть нечто общее или что они изменяются друг в друга, приходится признавать оба эти [положения], если они признают одно из них. А те, кто не признает их возникновение друг из друга, т. е. [возникновение любого элемента] из любого другого, разве лишь в том смысле, в каком из стены [возникают] кирпичи, сталкиваются с нелепостью, [не понимая], как из этих [элементов] образуются плоть, кости и тому подобное. То, о чем мы говорим, вызывает затруднение даже у тех, кто признает их возникновение друг из друга. Каким образом из них возникает нечто отличное от них? Я имею в виду, например, что из огня может произойти вода, а из воды — огонь, потому что у них есть некий общий субстрат. Однако из них возникает и плоть и мозг. Как они возникают? Как объясняют это те, кто рассуждает, подобно Эмпедоклу? Ведь они должны утверждать, что соединение, это то же, что стена, [возникающая] из кирпичей и камней. И эта смесь получается из сохраняющихся [неизменными] элементов, расположенных рядом друг с другом своими малыми частицами. Это относится и к плоти, и к любой из составных вещей. Отсюда следует, что огонь и вода не возникают из любой части плоти, как, например, из одного куска воска мог бы возникнуть шар, а из другого — пирамида, но ведь и то и другое могло возникнуть из любого куска. И вот именно таким путем возникают огонь и вода из любой части плоти. Но этого не приемлют те, кто рассуждает так, как указано выше. По их мнению, все возникает лишь так, как камень и кирпич из стены: и то и другое из разных мест и частей. А тем, кто полагает для них одну материю, тоже трудно [объяснить], как может что-то получиться из обоих, например из холодного и теплого или огня и земли. Ведь если плоть состоит из обоих и не есть ни одно из них, а также не есть их соединение, при котором они сохраняются [неизменными], то чем же, если не материей холодного и теплого, будет то, что из них получается? Ведь при уничтожении одного из этих [свойств] получается либо другое, либо материя.
А не обстоит ли дело так, поскольку теплое и холодное бывают и более и менее теплым и холодным, то, когда одно из них имеется просто в действительности, другое имеется в возможности. Когда же ни одно из них не имеется вообще, но холодное [выступает] как теплое, а теплое — как холодное из-за того, что при смешении они уничтожают избытки друг друга, то ни их материя и ни одна из двух противоположностей не будут существовать просто в действительности, а будет нечто промежуточное. Благодаря тому что это [промежуточное] в возможности более теплое, чем холодное, или наоборот, оно [может быть] в возможности в два, в три и в большее число раз более теплым, чем холодным. Остальные же тела получатся из смешанных противоположностей или [скорее] из элементов, а элементы — из противоположностей, существующих каким-то образом в возможности, но не так, как материя, а так, как мы сказали. Таким путем получается смешение, а возникающее в другом случае — это материя. А поскольку противоположности тоже подвергаются воздействию, как мы определили вначале18, ведь теплое в действительности есть холодное в возможности, а холодное в действительности — теплое в возможности, то, если между ними нет равновесия, они переходят друг в друга. Подобно этому обстоит дело и с другими противоположностями: во-первых, так превращаются друг в друга элементы, а [во-вторых], из них получаются плоть, кости и тому подобное, когда теплое становится холодным, а холодное — теплым и они сходятся в чем-то среднем. Тут уже не бывает противоположностей, а среднее велико, и не неделимо. Точно так же сухое и влажное и им подобные [противоположности], приведенные к среднему, образуют плоть, кости и прочее.
______________
18 I 7. — 432.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии