Любовь между мужчинами как педагогический метод

Опубликовано smenchsik - пт, 11/11/2011 - 16:31

Более того: греческая любовь пере- даст классической педагогике свою обстановку и свой метод. С точки зрения древних такая любовь по сути своей воспитание: кои επιχειρεί παιδεύειν, «и он тут же берется за воспитание», говорит, например, Платон15.
Создание замкнутой мужской среды, недоступной для другого пола, имеет педагогическое значение и словно бы вдохновлено педагогическими целями: так выражается преувеличенная здесь до абсурда и безумия, но глубоко присущая мужчинам потребность возможно полнее реализовать задатки, свойственные их полу, стать мужчинами в наивысшей возможной степени. Сущность педерастии — не в извращенных сексуальных отношениях (я уже упоминал об отвращении, которое гомосексуализм в пассивном, жидовском смысле слова, внушал чувствам и языку греков). Это прежде всего определенный эмоциональный и душевный настрой, женоненавистнический идеал совершенной мужественности.
Соответствующая педагогика отражает эту однополую мораль. В анализе этого явления, как и многих других, светлый эллинский ум достиг такой глубины, что мне достаточно будет привести выводы, которые Платон и Ксенофонт единодушно приписывают Сократу. Страстная привязанность, любовь (Сократ умеет уже отличать ее от полового влечения и противопоставлять ему) предполагает стремление к высочайшему совершенству, к идеальной ценности, к αρετή. Я не стану останавливаться на том облагораживающем воздействии, которое могло иметь на старшего, έραστήν, восхищение его возлюбленного: воспитующее влияние любовной связи касается, разумеется, в первую очередь младшего, подростка-έρώμενον).
Разница в возрасте задает между любовниками отношения неравенства, наподобие того, что существует между старшим и младшим братом. Желание старшего привлечь, произвести впечатление рождает у младшего чувство восхищения: старший представляется героем, идеалом, зовущим к подражанию, на чей уровень юноша стремится подняться.
Чувствам старшего это придавало особый оттенок: сократовская теория подкреплена в традиции множеством символических анекдотов — старший ощущал в себе в ответ на призыв любимца педагогическое призвание, становился наставником, опираясь на его благородное стремление к соревнованию. Греческий «Эрос» слишком часто описывают как простое стремление души, обезумевшей от страсти, к тому, чего ей не хватает, однако и со стороны любящего античная любовь причастна к αγάπη благодаря потребности в облагораживании и самоотдаче, благодаря, не побоюсь сказать, оттенку духовного отцовства. Это чувство, подробно анализируемое Платоном16, поддается фрейдистскому толкованию— перед нами, очевидно, нормальный инстинкт размножения, страстное стремление увековечить себя в себе подобном, которому извращение не дает осуществиться и которое находит себе выход в педагогической деятельности. Воспитательная деятельность старшего— это замена, жалкий эрзац деторождения: «Цель любви (читай — педерастической) — зачинать и порождать в прекрасном»17.
Таким образом в любовной связи присутствует усилие воспитания с одной стороны и взросления с другой, причем первое окрашено отеческой снисходительностью, второе— послушанием и восхищением. Происходит это само собой, в повседневном общении, через беседу, совместную жизнь, постепенное приобщение младшего к общественной жизни старшего: клуб, гимнасий, пиры.
Я анализирую так подробно эти чудовищные отклонения потому, что для греков это нормальная модель, обычная техника любого образования: παιδεία реализуется в παιδεραστεία. Это кажется диким современному человеку-христианину. Нужно понять, что это обусловлено всем строем жизни древних.
Семья не могла дать образования: женщину, чья роль вообще невелика, признают способной лишь к вскармливанию младенца. После семи лет ребенок ей не принадлежит. Что до отца (речь идет, не будем забывать, изначально об аристократической среде), он поглощен общественной жизнью: он гражданин, политический деятель и лишь затем глава семьи. Вспомним любопытный рассказ Платона в начале диалога Лахет1в: он описывает двух отцов семейства, пришедших посоветоваться с Сократом об образовании своих сыновей. Их собственным образованием в свое время совершенно пренебрегли: «Мы корим за это наших отцов, которые предоставили нам полную волю, не прибегая к узде, а сами были заняты делами других». Речь здесь идет о великом Аристиде и Фукидиде, сыне Мелесия, противостоявшем Периклу вожде аристократической партии, которого афинский народ покарал остракизмом в 433 году. Поэтому не приходится удивляться, что в другом месте19 Платон категорически утверждает: педерастическая связь создает между любовниками «куда большую близость», πολύ μείζω κοινωνίαν, чем та, что существует между родителями и детьми.
Не берет на себя образования и школа. В архаическую эпоху ее просто не существовало, а возникнув, она всегда вызывала некоторое презрение и недоверие из-за того, что школьный учитель получал плату за свою службу, и роль ее была подсобной, ограничивалась обучением, а не образованием. Замечу мимоходом: когда современный человек говорит об образовании, он в первую очередь имеет в виду школу (отсюда та, порой чрезмерная, острота, которую приобретают у нас проблемы, связанные с учебными заведениями); такой подход завещан и передан Западу средневековьем — тесная связь между учителем и духовным наставником возникла в монастырских школах Темных веков.
Для грека образование, παιδεία, заключалось в основном в глубокой близости, возникавшей между юношей и старшим по возрасту, причем последний одновременно делался для первого образцом и руководителем и посвящал его в жизнь; любовный пыл отбрасывал на эту близость свой нечистый и жаркий отблеск.
Обычай — а в Спарте и закон20 — считал любящего морально ответственным за развитие любимца. Педерастию рассматривали как самую совершенную, самая прекрасную форму образования, την καλλίστην παιδείαν21. Отношение учителя к ученику у древних всегда будет напоминать отношение любящего к любимцу. Образование было не столько обучением, техническим наставлением, сколько совокупностью забот, расточаемых старшим, исполненным нежного участия, ради развития младшего, который, в свою очередь, горит желанием в ответ на эту любовь сделаться достойным ее.
_______________