Став более «штатским», афинское образование, тем не менее, сохранило тесную связь со своими аристократическими истоками: оно оставалось по своим принципам структуре образованием знати. В разгар демократической эпохи, около 354 года, Исократ9 еще помнит о времени, когда оно было привилегией аристократии, чье богатство обеспечивало необходимый досуг. Фактически оно всегда останется в большей или меньшей степени привилегией элиты, как подчеркивал Платон10, и только она будет доводить это образование до конца, будучи более способна, чем прочие, и принести необходимые жертвы, и оценить полученные выгоды.
Даже в середине V века это образование по-прежнему ориентировано на жизнь знати, на жизнь богатого, а потому и праздного крупного землевладельца, и в куда меньшей степени — на реальное существование среднего афинянина, скромно добывающего свой хлеб крестьянским трудом, ремеслом или мелкой торговлей. Чтобы вообразить себе эту аристократическую жизнь, представим себе гомеровского рыцаря, не занятого войной: основным содержанием его жизни окажется благородный спорт.
Конный спорт (верховая езда и управление колесницей), а также охота (говоря по-гречески, «кинегетика», выразительное слово, подчеркивающее роль собаки) навсегда останется привилегией аристократических семейств; это «дворянский» спорт по преимуществу (он был таковым уже во времена Гомера), занятия им и любовь к нему характеризуют «высший свет». Второй имущественный класс в Афинах составляют Ιππής; при переводе этого слова трудно сделать выбор между вариантами «всадники» и «рыцари». Накануне Саламинской битвы вождь консервативной аристократической партии Кимон торжественно посвящает богине Афине удила своего коня12. В знатных семьях любят давать детям имена, сложные с «Ίππ-» или «-ίππος» (конь): вспомним имя Фидиппид, которое крестьянин-выскочка из «Облаков» Аристофана сочинил для своего сына по настоянию знатной супруги. «Она хотела имя с «-ίππος»: Ксантипп, Харипп или Каллиппид»13. Я с удовольствием напоминаю читателю это живописное и показательное свидетельство. Вот мать мечтает о чудесном будущем для своего сына: «Когда ты вырастешь и на своей колеснице поедешь в город, одевшись в длинную тунику возничего, как (твой двоюродный дед, славный) Мегакл...» 14; вот отец оплакивает результаты материнских амбиций в воспитании Фидиппида: «Он носит длинные волосы, ездит верхом, правит парной упряжкой и даже во сне видит одних лошадей»15. В IV веке Ксенофонт, типичный представитель аристократии, составит три учебных пособия: Охота, Верховая езда и Начальник конницы.
Конный спорт остается привилегией знати, поскольку он весьма дорого обходится (об этом мог бы порассказать отец Фидиппида!)16; что же до более дешевой атлетики, то она постепенно демократизировалась. Некогда только знать посещала гимнасии: еще в начале V века победители на всегреческих играх— чаще всего выходцы из знатнейших семей (Пиндар превозносит их предков не меньше, чем их подвиги); они одни в те времена располагали необходимыми средствами, а может быть, и природными дарованиями. Но постепенно вкус к спорту распространяется все шире: к концу века все афиняне будут ходить в гимнасии, как все римляне времен Империи — в бани; это вызывает острое раздражение старой аристократии17, вполне объяснимое, так как вместе с занятиями спортом достоянием черни стала сама суть древней аристократической культуры.
Афины (я уже подчеркивал сходство в их развитии и развитии Франции в Новое время) стали подлинной демократией: народ получил постепенно не только политические привилегии, права и полномочия, но и доступ к тому уровню жизни и культуры, к тому идеалу человека, которые изначально были достоянием одной лишь аристократии.
Вместе с занятиями спортом от «рыцарей» к «демосу» перешел весь древний гомеровский идеал «доблести», соперничества, подвига. В контексте гражданского, а не военного существования единственной областью применения этого идеала оказалось спортивное соревнование. В этом смысле весьма показательно творчество Пиндара (521—441). В одах победителям, έπινίκια, он воспевал «доблесть» греческих спортсменов, как гомеровский аэд воспевал подвиги героев: это αρετή, которую выявляет победа и которая знаменует собой едва ли не сверхчеловеческий тип идеальной личности. Победителя на Олимпийских играх он славит так, как славили лишь олимпийских богов в посвященных им гимнах. Вера в высокую ценность спортивных достижений распространяется вместе с любовью к спорту. Сколько бы ее ни порицали — во имя государства начиная с Тиртея 18, во имя нового философского идеала духовной и интеллектуальной мудрости начиная с Ксенофана 19, — какое-то время она остается общим идеалом свободных людей, высшим идеалом греческой цивилизации.
______________
- Войдите, чтобы оставлять комментарии