Выражение ή αρχαία παιδεία я заимствовал у Аристофана1; как и он, я обозначаю этими словами афинское образование первой половины V века, до великих педагогических нововведений, предпринятых в последней трети века поколением софистов и Сократа.
Это образование, древнее и даже архаическое в сравнении с окончательной, классической его формой, все же представляет собой значительный шаг вперед на пути от культуры воинов к культуре писцов. До этой последней все еще далеко, но решающий шаг уже сделан: ведь именно в Афинах в какой-то трудно поддающийся датировке момент (в пределах VI века) образование перестало быть по преимуществу военным.
По свидетельству Фукидида2, афиняне первыми оставили древний обычай ходить вооруженными, и, сняв кованые доспехи, стали вести менее грубую, более цивилизованную жизнь. И с этих пор Афины — прежде малозначительный город, находившийся в стороне от столбовой дороги культуры, — впервые утверждаются в роли лидера, которая отныне и навсегда будет принадлежать им.
Изначально, судя по всему, между различными областями Греции в культуре и, следовательно, образовании не существовало ощутимой разницы. В VII веке мы повсюду встречаем тот воинственный идеал гражданственности с его полным подчинением личности общине, который мы видели в Спарте. Так, в Эфесе, в изнеженной Ионии, около 650 года поэт Каллин, чтобы поддержать дух своих сограждан во время грозного нашествия киммерийцев, находит те же интонации, что Тиртей во время Мессенской войны. Судите сами: «Славно и почетно для мужа защищать от врага родину, детей, жену, взятую в дом девушкой. Смерть придет, когда назначено Мойрами, но прежде каждый, подняв копье, прикрывая щитом могучее сердце, должен идти вперед, когда начинается битва... Весь народ оплакивает павшего героя, а оставшегося в живых чтут как полубога!» 3
Уже не воинское...
Спустя век или два перед нами совсем иная атмосфера, по крайней мере в Афинах. Жизнь, культура, образование греков стали в основном гражданскими. Разумеется, военный элемент не исчез полностью. Постоянные войны, которые Афинская республика вела со своими соседями, не говоря уже о славных персидских, постоянно взывают к патриотизму граждан-воинов, по крайней мере тех, кто принадлежал к трем обеспеченным классам (феты, как правило, гоплитами не служили, так как не могли оплатить дорогостоящее вооружение). Однако непосредственная подготовка к будущим обязанностям солдата уже не играет, судя по всему, важной роли в образовании молодого грека.
И с этого момента афинская педагогика, которая будет вдохновлять и определять педагогику всей классической древности, избирает направление, прямо противоположное спартанскому. В Афинах никому не приходит в голову видеть в мальчике и юноше прежде всего будущего гоплита и требовать от него тринадцати лет армейской службы и строевого шага! Военная подготовка играла в нашем «древнем образовании» столь незначительную роль, что историки, за отсутствием свидетельств, вправе сомневаться в самом ее существовании.
Афинское государство создаст впоследствии замечательную систему обязательной военной подготовки, так называемую эфебию: юные граждане в течение двух лет — с восемнадцати до двадцати — должны будут нести военную службу. Но эта система хорошо засвидетельствована и достигла полного развития лишь в конце IV века. О времени ее появления было много споров, но очевидно, что она возникла не ранее Пелопоннесской войны (431—404); некая «эфебия» могла существовать и раньше, но тогда это слово обозначало совокупность обрядов, отмечавших вступление юноши в зрелый возраст, а не классический порядок прохождения военной службы 1.
Судя по всему, служба в тяжелой пехоте, которая становится основной боевой силой в демократическую эпоху, не требовала от солдата хорошо отработанных навыков. Разнообразные предварительные и побочные военные упражнения выходят из употребления. В гомеровскую эпоху были распространены турниры — вспомним, к примеру, поединок Аякса и Диомеда на погребальных играх в честь Патрокла4. Эти более или менее фиктивные поединки превратились в последующую эпоху в особый вид спорта — «бой в доспехах», οπλομαχία.
Но это был чистый спорт, повод для состязаний. В образование в собственном смысле слова он не входил. Платон посвятил Лахета обсуждению его возможного педагогического применения. Никий приводит там доводы в пользу этого занятия 5, в том числе его роль в военной подготовке6, но чувствуется, что это его мнение не подтверждается общей практикой. Гопломахия, как наше фехтование начиная с XVI века, превращается в искусство, стремящееся к формальному совершенству; при этом оно далеко отходит от условий реального боя: милейший Геродот удивляется где-то7, что ему привелось встретить мастера фехтования, который в самом деле оказался полезен на поле битвы.
Реальное превосходство солдату дают физическая сила и ловкость. Поэтому единственно действенная, хотя и не прямая, военная подготовка состоит в занятиях атлетикой и вообще гимнастикой, как подробно объясняет Сократ у Ксенофонта8; эта идея, безусловно, сильно способствовала демократизации и популярности физического воспитания, которое быстро приобретает первостепенное значение.
_______________
- Войдите, чтобы оставлять комментарии