Сознание выступает у Библера: а) как результат-акт ”удвоения” чувственной сферы субъекта в произведении искусства, с одной стороны, и — в общении, — с другой и б) как таковое, как восприятие мира в его длительной самотождественности. В данной работе Библер исследует первую определенность (а) сознания.
Первобытный человек, изготавливающий каменный топор, сконструирован Библером, чтобы обнаружить, что свойства вот этого делания (целеполагание, действие на предмет, орудийность) предполагают необходимость искусства и общения, порождающих сознание. Другими словами, искусство и общение делают саму предметную деятельность возможной даже в ее исходных определениях через предмет, цель и орудие. И далее, сущностное-существенное определение предметной деятельности, обнаруживаемое из ее исходных определений и требующее далее искусства и общения как необходимых моментов есть деятельность как предмет самое себя. В книге ”Самостояние человека” Владимир Соломонович наметил все эти взаимополагания.
Чуть конкретнее, о чем ”Самостояние человека”?
Самый общий взгляд, развиваемый в работе, по-моему, таков. Вот есть предметная деятельность как мы ее знаем, то есть целесообразная деятельность с предметами, протекающая в орудиях. Как только мы имеем это, даже в самых наипримитивнейших формах, мы уже имеем человека во всех его определениях, мы уже имеем строго логическую потенцию наивысших проявлений человеческого духа. Нам уже некуда деться от сознания, общения, искусства... — это те атрибуты человеческого способа жизни, взаимо-полагаемые с предметной деятельностью, на которые указал автор в работе. Но также точно мы должны были, во всяком случае, могли бы вывести-получить мышление, конкретно человеческую чувственность, эмоции, философию, науку, инженерию, религию, мистику, и вообще, и в частностях культуру и цивилизацию. Хочу обратить внимание на один методологически важный момент, а именно, что автор рассматривает простейшие, клеточные формы деятельности... ”Нашей задачей как раз и является выяснить, в какой мере не только в социологической дали, но в каждой формации, скажу резче — в каждом акте человеческой предметной деятельности (пусть она зовется "трудом"...), осуществляется процесс такой парадоксальной детерминации, в которой вспыхивает самодетерминация, возникает индивид, возникают... проблемы психологии и — проблемы логики...” (Библер, с. 86). В работе намечается и обратный ход — как бы от самых развитых форм человеческой деятельности (”анатомия человека — ключ к анатомии обезьяны” (Маркс, "К критике политической экономии", 1953, с. 219) задающих смысл в мире идей, того реального определения человечности, которое происходит в мире вещей, тел, действий.
Напомню, как происходит движение мысли с того момента, когда Библер переходит от приключений самой идеи предметной деятельности в истории философии к движению своего предмета. Конечно, у автора это не оторванные друг от друга ходы мысли, но я отвлекаюсь от истории самой идеи.
Итак, некто возится с камнем с целью сделать, не буду высоко забираться, простейшее рубило. И мы сразу упираемся в парадокс. Откуда цель? Чтобы поставить себе цель, с которой я не совпадаю, я должен уже отделить себя от цели, себя-воображающего-цель от себя-должного-ее-достигнуть. Я должен уже обладать некоторой формой или, если хотите, долей сознания! Как же быть?
Методологическое замечание
”Должен обладать” — это как бы и есть ”причина”, но причина особая — ”причина себя”. В этом, как я понимаю, и есть подход causa sui, его формальное проявление. Во-первых, я не боюсь порочного логического круга, но должен только выяснить, что за ним стоит – парадокс реального определения, точнее, самоопределения предмета или формальное взаимоопределение терминов, не имеющее отношения к реальности. Поэтому, во-вторых, я все время буду вынужден как бы забегать вперед и возвращаться, умозаключать от ”вывода” к ”посылке”, поскольку они логически одновременны, реально взаимо-полагают друг друга. Отсюда, в-третьих, каждый момент самоопределяющегося предмета выступает как особый логический субъект и даже, некоторым образом, как субъект логики. к этому можно добавить еще одно, особо важное здесь предположение. Самопричинение не отменяет, а переосмысливает причинность в классическом понимании. А именно, объект типа causa sui принципиально выходит (выводит себя) за собственные пределы, в свое прошлое и будущее, что и придает смысл его историческому явлению. Это тем более ясно, что самопричинение очевидным образом есть прямая причина саморазвития и самодвижения.
Так что из самого первого положения ”Самостояния” (переформулирую): чтобы породить свое сознание, нужно устремиться к некой (не совпадающей со мной, с моим образом жизни, моей ”искусственной телесностью”) цели, можно сразу же предполагать и обратное: чтобы поставить цель, нужно обладать сознанием. Вопрос о том, кто здесь был раньше (сознание или целеполагание), не стоит. Сознание и целеполагание одновременны и подталкивают, именно взаимо-полагают друг друга... Идейная (в смысле движения идей) раскрутка этого предположения требует ответа на вопросы, как конкретно это взаимополагание происходит и к чему приводит? Вот этим я и пытаюсь заняться.
Понятно, что ”причина себя” необходимо выводит себя за свои пределы. Это значит, что определенные ”причины и следствия”, внешние, по отношению к самопричинному феномену, также должны порождаться, обнаруживаться и осмысливаться с точки зрения того же феномена.
Итак, какова моя цель?
Я, фактически, уже сказал, что конкретно меня интересовало при этом (не первом и не втором) чтении произведения. Это – сознание. Я хотел еще раз спросить себя и Библера, что же это? Как сознание устроено? Как оно возникает? Как работает? И снова – что же это – как оно возможно? Особенно меня интересовало время, поскольку оно представлено в библеровской формуле: ”Сознание — это восприятие мира в его длительной самотождественности”. Первый предположительный ответ уже как бы дан: в сознании я отделяю себя от себя. Это и логика, и феноменология сознания. То есть здесь я просто сказал, что сознание – это такое состояние ”некто”, в котором этот некто отделяется от себя и поэтому может, например, ставить себе цель. И, наоборот, я предположил, что именно стремление к некой цели приводит некто в это состояние, в сознание, собственно говоря и порождает "некто".
Что я сделал?
Я попытался:
• Предельно конкретно понять движение идей в ”Самостоянии”, в частности — ту самую ”необходимость” (искусства и пр.)
• Проследить это движение под определенным углом зрения, а именно, с точки зрения строения сознания.
• Конкретно я хотел убедиться, что если предметную деятельность понимать так, как это представляет ”Самостояние”, то возникающее там сознание отвечает библеровской формуле: ”Сознание есть восприятие мира в его длительной самотождественности”.
• При этом понять, почему у Библера постоянным рефреном идет замечание вроде ”это, конечно, только пред-определение...”. Меня интересовало, чего не хватает, чтобы это было реальное определение.
• Поэтому, да и вообще, я стремился обнаружить лакуны, недоговоренности в тексте Библера и заполнить их. Это требовало воспроизвести (пока) не мое движение идей с самого начала, но именно от себя. Только так, по-моему, возникает реальный шанс упереться в недосказанность.
• Так и получилось, что я, в частности, заинтересовался тем и сделал особое ударение на том, что в наших (Киевского семинара) штудиях вдруг выскочило само собой: как движение идей в ”Самостоянии” полагает восприятие времени, без чего о сознании можно говорить только очень абстрактно.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии