Психология мышления вплотную соприкасается буквально со всеми науками, осуществляющими поиск НОВОГО, еще НЕИЗВЕСТНОГО, и, абстрагируясь от конкретики их параметров, фактически интегрирует узкофункциональные усилия каждой на ниве организации развития различных сторон общества: науки, культуры, производства, политики, социальных отношений. В результате, как и любая другая наука, она должна пройти в своем развитии два этапа — этап эмпирии, дающий возможность удовлетворительного объяснения ее объекта — механизма прогнозирования, и этап теории, позволяющий осознать сущность прогнозирования, как процесса, и теоретически, то есть без обращения к эмпирическому опыту, на основе сформулированных понятий, установленных правил оперирования ими и собственном предмете.
К сожалению, большинство наук, особенно общественного, гуманитарного и филологического профилей, остановились на этапе эмпирии, довольствуясь сбором, классификацией и обобщением опытных данных, на основе чего их лидеры и выдвинули первичные эмпирические построения, претендующие на роль теории. Поэтому-то таких эмпирических теорий, одна из которых объясняет некое явление так, а другая эдак, и существует множество. Не меняет сути дела и разработка в рамках каждой из них логически корректной системы доказательства отстаиваемых положений, ибо использование для этого правил традиционной логики, в конце концов, ведет к неразрешимым парадоксам. В этом плане - от таких, оставшихся на этапе эмпирии наук, выгодно отличаются науки, создавшие свои выводные теории, например, естественные, опирающиеся в процессе своих теоретических выводов на дифференциальное и интегральное исчисления, то есть использующие в качестве обоснования доказательства, имеющие диалектико-логическую природу. Это следует понимать так, что называть теорией совокупность идей, служащих для истолкования и объяснения некоторого класса явлений, даже если эти истолкования осуществляются на основе наперед заданных правил организации вывода, еще рано. Ее скорее следует отнести к классу эмпирических теорий, основу каждой из которых составляют изначально принятые без достаточных на то оснований, то есть "на веру", определения, аксиомы и правила вывода. Если же в этих теориях, в соответствии с требованиями математики, количество этих определений, аксиом и правил вывода будет доведено до минимально необходимого и достаточного, то они лишь превратятся в аксиоматические.
Теория есть форма такой организации мышления, которая дает возможность субъекту вытеснять интуитивные, то есть нетеоретические, включения из процесса составления прогноза настолько, насколько это позволяет ему осознание ограниченности его практического и теоретического опыта. Это означает, что во-первых, интуиция будет необходима в условиях и^ллі и ческой реализации теории, когда факты эмпирии будут вступать в противоречия с ее законами, действующими только по отношению к идеализированному объекту. Во-вторых она все время будет использоваться в целях проверки жизнестойкости самой теории, которая обусловливается не столько ее способностью посредством системы интерпретаций объяснять открытое эмпирически (это будет служить лишь аргументом в пользу ее истинности), сколько ее способностью теоретически предсказывать то, что лишь после будет открыто эмпирически.
Современная психология мышления, пройдя этап создания эмпирических теорий, в настоящее время подошла к своему второму, собственно теоретическому этапу. Сегодня, когда тормоза предыдущих представлений отпущены, есть смысл по-новому, без прежних регламентирующих мерок, взглянуть на мышление, как на процесс явления его сущности в форме бессмысленных с точки зрения формальной логики выражений — нонсенсов. Это, как нам представляется, даст возможность оценить адекватность возникшего в рамках концепции Рубинштейна-Брушлинского представления о нем, как о процессе. Кроме того, на сегодняшний день ситуация психологии мышления сложилась так, что механизм процесса прогнозирования, получивший название "анализ через синтез" [32], может быть не только строго обоснован теоретически, но и существенно развит на основе понимания мышления с учетом трех исторически, научно-логически и социально-психологически сложившихся направлений его изучения.
Корни первого восходят еще ко временам Античности. В то далекое время разгорелась интеллектуальная дуэль между известными в Греции школами Аристотеля и Хрисиппа. Суть противоборства сводилась к выяснению мучившего обе стороны вопроса: чем определяется истинность высказываний — логическим следованием на основе силлогистики или на основе пропозициональных связок? В конце XVIII века на поставленные в те времена вопросы пытались по-разному ответить выдающиеся философы своего времени И.Кант и Г.Фихте. В результате этот вековой спор, обогащенный или, напротив, отягощенный накопившимися за прошедшее время знаниями о природе вещей, выродился в противостояние категориального мышления Канта и операционального мышления Фихте.
Фундамент второго направления заложен дошедшим до нас изложением выпадов Сократа против пропаганды необузданной свободы в использовании слов софистами. Последние отстаивали тезис об относительности любых понятий. Позднее это противостояние выразилось в' спорах номиналистов со средневековыми реалистами, а затем герменевтиков с релятивистами. Суть споров сводилась к оценке адекватности использования знаков в качестве средств осуществления мышления. В советской психологии идея этого многовекового спора была отражена в известном положении С.Л. Рубинштейна о том, что мышление есть "формирование и формулирование мыслимого" [132]
Третье направление возникло уже в рамках советской психологии, и связано со спорами между представителями школы А.Н. Леонтьева [99], [100], [951, [981, [20], [11], [46], [58], [59], [67], [66], [71], [73], [72] н С.Л. Рубинштейна [132], [131], [31], [32], [33], [34]. Первые доказывали, что мышление есть деятельность, то есть управляемое осознанной целью движение по пути познания, а их оппоненты не менее горячо утверждали, что мышление есть процесс прогнозирования, то есть поиска того, представление о чем сложится лишь в момент его нахождения.
Являясь приверженцем диалектического подхода к анализу мышления, полагаем, что каждое из развиваемых направлений, взятое в отдельности, способствует формированию лишь упрощенного представления о мышлении. Кроме того, несмотря на декларируемые различия, все они рассматривают мышление исключительно как средство познания, выхолащивая его до уровня своей понятийной системы. Спору нет, достоинством таких подходов является легкость усмотрения сходства между дедуктивным мышлением и деревом, где "восхождение от абстрактного к конкретному" можно представить, как подъем по стволу теории через ветви-категории к листочкам-понятиям. Раздражает пытливый ум лишь, то, что любое новое, доселе НЕИЗВЕСТНОЕ, просто обречено на то, чтобы быть представленным, как один из вариантов ИЗВЕСТНОГО, в виде еще одного ответвления-понятия, единственного в своем роде дерева-теории.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии