Возникновение и существование любого явления определяется некоторыми условиями. Как уже нами выяснено, для сложных явлений диалогической сущности мышления, таких как метафоризация и прогнозирование, этими условиями являются антиномии. Не составляет исключения и явление парадоксальности. Условием его существования является дилемма: удачно или неудачно выбрана метафора или иными словами есть ли сходство между тем, что мыслится Автором и тем, что он преподносит на рассмотрение Адресату. Возникает противоречие: с одной стороны сходство есть, поскольку Автор считает возможным перейти на язык Адресата и формулирует мысль метафорически. Однако с другой стороны его нет, поскольку ни кто иной, как он, по прошествии некоторого времени позволяет себе иронизировать. Это Антиномия 1.
На этой основе возникает Антиномия 2. Усмотрение сходства есть продукт индивидуального мышления Автора, усмотрение сходства не есть продукт индивидуального мышления Автора, а продукт мышления Научного Сообщества, поскольку прогноз сформулирован на языке Адресата, то есть когерентен Адресно.
В соответствии с отработанной нами и ставшей уже привычной схемой развития научного мышления можно сказать, что двойная система антиномий существования явления парадоксальности есть выражение теоретической проблемы. Для разрешения ее, опять же в соответствии с привычной схемой, составляется прогноз понятия парадоксальности.
Словесно он будет выглядеть традиционно: парадоксальность, как диалектико-логическое понятие есть опосредствованное промежуточными звеньями единство возможности и неовзможности реализации Автором индивидуального прогноза на языке Научного Сообщества.
Попробуем, вооружившись сформулированными нами приемами, осуществить анализ мышления С.Г. Рубинштейна, приведшего его к парадоксальной формулировке прогноза того, что есть мышление, в виде явленческой антиномии:
"Мышление есть деятельность, процесс" Формально эту антиномию можно выразить так:
X есть Р, X есть Р (а,с)
где
X есть Р — тезис;
X есть Р — антитезис;
(а.с) — позитивное дополнение антитезиса.
Ті
° качестве тезиса выступает положение мышление есть деятельность. Тезис имеет следующие основания:
1- Мышление есть осознанное отражение явлений объективной Действительности, так как представляет собой "высший продукт мозга, высшего продукта материи".
2- Мышление имеет целенаправленный, характер и представляет собой решение задач.
Мышление мотивировано и представляет собой опредмечивание потребности в разрешении проблемной ситуации. Тезис выдвинут А.Н. Леонтьевым [100], [99], разделялся А.В. Запорожцем [69], Л.В. Занковым [68], поддерживается В.В. Давыдовым [58], [59], А.Н. Матюшкиным [106], Г.А. Баллом [14], С.Д. Максименко [103] так или иначе разделяется О.К. Тихомировым [141], [142], Е.В. Шороховой и Л.И, Анциферовой [2].
В качестве антитезиса выступает положение Мышление есть процесс. Антитезис имеет следующие основания:
1. Мышление не управляется осознанной целью, как это имеет место в предметной деятельности, а представляет собой: "сдвиг мотива на цель". Это неявно выраженное контробоснование сформулировано самим А.Н. Леонтьевым; реализацию "модели потребного будущего". Неявно выраженное контробоснование сформулировано И.А. Беркштейном [201], поиск НЕИЗВЕСТНОГО, представление о котором сложится лишь после того, как оно будет найдено, то есть станет ИЗВЕСТНЫМ.
Контробоснование выдвинуто А.В. Брушлинским [32].
2. Мышление не мотивируется, поскольку никогда не останавливается из-за того, что "НЕИЗВЕСТНОЕ" включается во все новые и новые связи с ИЗВЕСТНЫМ, благодаря чему из него все время "вычерпываются" новые признаки и части". Неявное контробоснование содержится в работах С.Л. Рубинштейна [132], [131], и А.В. Брушлинского [32], [31], [33]
3. Мышление не является деятельностью.
Контробоснование не выдвигалось даже неявно, но так или иначе, подразумевалось всем ходом развития советской психологии мышления. Трудно сказать, почему не уделялось должного внимания явно выраженному противоречию между существующим определением деятельности и тем, что не все ее мотивы являются осознанными. Такие же понятия, как мыслительные навыки, формируемые как раз с целью их бессознательного (автоматического) использования, не были логически соотнесены с категорией деятельности, а роль сознания в процессе формирования того, что можно назвать мыслительными умениями, практически не исследовалась.
Использование такого парадоксального определения мышления Научным Сообществом психологов на протяжении нескольких десятков лет, со дня выхода книги С.Л. Рубинштейна, является существенным доводом в пользу принятия парадоксальности, как формы составления прогноза. В виде формулы, как формально-логическое понятие, она может иметь следующий вид:
П есть В В (а1, а2,... ап) М
где
П — парадоксальность,
В — возможность подведения объекта осмысления под понятие
тезис,
В — невозможность такого подведения,
М — мышление Научного Сообщества
Однако, то, что парадоксальность, как форма составления прогноза, используется Научным Сообществом, является совершенно недостаточным для теоретика. Если претензии на создание теории психологии мышления имеют под собой основание, то она должна быть выведена, как явление диалогической сущности мышления дискурсивно, посредством триадических умозаключений. Попробуем реализовать этот вывод, используя известную нам последовательность мыслительных операций:
ВЫЯВЛЕНИЕ В ПРОГНОЗЕ ФОРМЫ КОГЕРЕНЦИИ И СУБСТАНЦИИ КОГЕРЕНЦИИ — это, соответственно, противоречие между явлениями "деятельности" и "процесса" и попытка их сравнения.
ВЕРБАЛИЗАЦИЯ ФОРМЫ КОГЕРЕНЦИИ - это составление прогноза в форме неявной антиномии.
ВЕРБАЛИЗАЦИЯ СУБСТАНЦИИ КОГЕРЕНЦИИ - это сравнение возможностей осмысления мышления в понятиях деятельности и в понятиях новой, зарождающейся категории — процесса.
ВЫДЕЛЕНИЕ В ВЕРБАЛИЗОВАННОЙ ФОРМЕ КОГЕРЕНЦИИ ИНТЕРИОРНОЙ И ЭКСТЕРИОРНОЙ СОСТАВЛЯЮЩИХ – экстериорная составляющая представляет собой сложную форму когеренции, которая идентифицируется в сознании с возможно¬стью изменениях отношения к объекту осмысления, а значит — с развитием; — интериорная составлявшая отражает диалектику борьбы понятия с самим собой,, как объекта рассуждений логики с объектом другой понятной, но явно просмартиважщейся логики развития событий.
5. СИНТЕЗ в одном понятии вербализованной субстанции (сравнения старого понятия с возможностью введения нового понятия) как проосновы будущей формы диалектико-логического понятия с интериорной составляющей (диалектикой борьбы, то есть логикой развития) как прообразом будущей функции диалектико-логического понятия.
В результате, диалектико-логическое понятие может быть понято лишь как противоречие между двумя логиками — логикой, опирающейся на ИЗВЕСТНОЕ, то есть на очевидный предикат и новый, еще не проработанной логикой, но имеющей все основания на существование, не менее убедительно обосновывающей ориентацию на то, что очевидное есть НЕИЗВЕСТНОЕ. Логика диалога этих двух логик, или диалогика будет определять развитие диалектико-логического понятия на всем протяжении его существования — от момента его рождения как сущности до обретения им конкретного значения в виде явления этой сущности. Психология такого развития может быть мысленно легко воссоздана. В соответствии с ней — с одной стороны — чем чаще некоторый фрагмент действительности предстает в качестве объекта осмысления, тем более он осмыслен, а значит ИЗВЕСТЕН. С другой стороны — в силу того, что этот фрагмент ИЗВЕСТЕН, то при каждом последующем осмыслении, он все более подразумевается и, соответственно, все менее осознается, в результате чего становится все более и более НЕИЗВЕСТНЫМ.
Подход к мышлению, как к борьбе этих двух логик, одна из которых направлена на абстрагирование, а другая — на конкретизацию, дает возможность, как нам представляется, наиболее адекватно объяснить и логику рубинштейновского "вычерпывание", и механизм "анализа через синтез", А.В. Брушлинским. Так "включение НЕИЗВЕСТНОГО во все новые связи с ИЗВЕСТНЫМ, благодаря чему оно выступает во все новых качествах" и в результате чего постепенно превращается в ИЗВЕСТНОЕ — это только одна сторона мышления. Другая его сторона состоит в том, что одновременно с этим, это “включение” приоткрывает такие новые качества того, что считается ИЗВЕСТНОМ, что оно превращается в НЕИЗВЕСТНОЕ. Такое взаимоисключающее единство целенаправленного и проблемного, предметного и беспредикативного, конкретного и абстрактного, осознанного и неосознаваемого С.Л. Рубинштейн назвал "процессом", то есть деятельностью, направленной в НЕИЗВЕСТНОЕ, беспредметным поиском того, что станет ИЗВЕСТНЫМ лишь тогда, когда будет найдено. Иными словами, он применил к изучению мышления диалектический подход, однако, поскольку пришел к этому интуитивно, то не довел эту свою идею до логической завершенности, не придал ей статус методологии. В результате логика диалектики или диалогика, представляющая собой сущность мышления, как процесса, самосуществование которого определяется исключительно его выходами за собственные пределы, в деятельность, не была им окончательно осмыслена и доведена до сведения Научного Сообщества. Явно же просматривающаяся в его работе идея о том, что процесс мышления есть деятельность мышления, обращенная на самое себя, так и осталась не родившейся. Если бы это было им сделано, то, собственно появилось бы и основание осуществить шестую мыслительную операцию — экстериоризацию синтеза проосновы формы и прообраза функции диалогически-логического понятия того, что такое мышление. Экстериоризация как раз и представила бы диалогическую сущность мышления в виде сложного явления, называемого парадоксальностью. Именно парадоксальность ваяется наиболее когерентным определением мышления как процесса только с одной стороны — любая его попытка реализоваться сразу приводит к тому, что оно становится УЖЕ НЕ, а лишь одной из более или менее удачных его попыток выйти за собственные пределы. С другой стороны не реализовать эту возможность также не может, поскольку тогда просто никогда не начнется, а останется лишь в потенции, так сказать ЕЩЕ НЕ МЫШЛЕНИЕМ. Иными словами в диалектическом смысле мышление на явленческом уровне есть конфликт между невозможностью и необходимостью ЕЩЕ НЕ МЫШЛЕНИЯ превратиться в УЖЕ НЕ МЫШЛЕНИЕ. Этот конфликт, согласно законам диалектики, и является залогом единства двух взаимоисключающих оснований мышления: деятельности и процесса. В соответствии с ним мышление, как деятельность предполагает рассмотрение мышления как процесса, ибо лишь в нем рождается его мотив, — недоступное мышление, как деятельности сомнение в истинности очевидного. В свою очередь мышление, как процесс, с не меньшей необходимостью предполагает рассмотрение его как деятельности, поскольку именно деятельность является той сферой, где может проявиться активность субъекта мысли.
Таким образом, парадоксальность представляет собой наиболее эффективный, в сравнении с метафоризацией и иронизированием, способ реализации диалогической сущности мышления за счет объединения абстрагирования и конкретизации в едином процессе ПОИСКА НЕИЗВЕСТНОГО. Практически это реализуется посредством диалога между двумя взаимоисключающими друг друга логиками развития научного понятия.
Хотя Научное Сообщество пока еще не допускает возможности использования парадоксальности в качестве способа реализации диалогичности мышления, тот факт, что опора на нее в процессе составления прогнозов является прерогативой гениев, свидетельствует, что ей недолго осталось существовать лишь в виде носителя субстанции диалогичности.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии