Рассказывает Игорь Соломадин:
Нечасто буває така нагода - познайомити своїх читачів із зовсім новими творами.
Саме сьогодні я можу це зробити.
Мій старий добрий приятель та колега Сергій Курганов приніс свої переклади улюблених українських поетів. Сергій працював над цими перекладами два роки.
До перекладів українскої поезії на російську мову Сергій приступив після проб з Гомером, Сапфо, Катулом, Овідієм, Вергілієм. Як вчитель Школи діалогу культур, Сергій разом зі своїми учнями видав книгу "Катулл в классических и детских переводах" (Красноярск, Новосибирск). Зараз Сергій працює над проектом по виданню перекладів сучасної української поезії в часописі "День и Ночь" (Красноярск) в співпраці з відомою російською поеткою, близьким другом В.П. Астафьєва, Маріною Саввіних. Ми з Сергієм і Мариною запрошуємо бажаючих взяти участь у цьому проекті.
ПЕСЕНКИ ДЛЯ МЕРТВОГО ПЕТУШКА
Ретроградні москальскі переспіви з новітньої української поезії
СЕРГІЙКО КУРГАНОВ
Катерині Т.
.
Я страсть свою упрячу в перевод
Пусть новый Лермонтов по-русски запоет
И место Пушкина останется свободным
И позабудется та красная машина
СЛАВА ВЕРБЛЮДАМ!
Тетяні Д.
Из нас получилась такая чудесная пара,
Что мы годились даже для рекламного клипа.
Примерно такого:
Кафе «Ti amo» возле зоопарка
За стойкой бара сидит Он
Рядом через два стула Она.
И вот Она начинает рыться в сумочке.
Он подает Ей в протянутой руке
Открытую пачку сигарет.
В этот момент Она успевает найти в сумочке
Свою.
Он смеется.
Она улыбается.
Следующий план;
Две клетки с верблюдами на стойке бара.
Одна возле другой,
Одна возле другой,
Пепельница, окурки, дым.
Потом снова:
Он и Она вместе выходят из бара.
Конечно, в будущее!
Надпись:
Сигареты «Кэмэл» -
Сам по себе прекрасный повод для знакомства!
Остается несколько мелочей:
Подобрать музыкальный фон,
Договориться об интерьере, массовке,
Решить, что там с будущим.
Сначала было несколько
неплохих sms-ок
Потом кто-то впервые ответил не сразу.
Потом это стало нормой, потом обязанностью
Стало отписываться.
Жизнь вернула на свои места все, что захотела.
Теперь остается думать:
А было вообще что-нибудь, кроме дыма?
Но какого черта ты, чучело,
Давид свои желтые окурки в пепельнице
Так растерянно, будто погонщик верблюдов,
По ошибке допущенный в приличное общество?
(Прошу вибачення у ЮРІЯ АНДРУХОВИЧА)
Катерині Ш.
Ты говорила: продам шубу –
Моя машина и есть моя шуба
Я говорил: я люблю тебя больше всех на свете
А ты отвечала: А другие девочки?
Ты спрашивала: Вам нравится моя фигура?
Я отвечал: Я люблю тебя больше всех на свете!
А ты смеялась: - Всем расскажу!
Горит мой перевод – а я еще живу.
Сгорели книга, лес, моя труна.
А я живу. И в том моя вина,
Что в переводе ты упрятана была.
(Прошу вибачення у ЯРОСЛАВА ДОВГАНА)
Белую грядку под окнами
Мы засадили маками.
У маков выросли крылья...
Но вот беда: у них болят головки.
Что это – муравьишка разума?
(Прошу вибачення у ЯРОСЛАВА ДОВГАНА)
У поминальной юбочки талия проволочкой, -
Она хотела обрести свою форму.
За оградками ходили белые девочки,
Но это были бабочки.
Поминальная юбочка с талией проволочкой
Знала свою песенку:
«Не скажи, что речка полная,
говори – брюхатая.
Меня руки постирали –
Потому бездетная.»
Просила рыба: «Сделай меня снова женщиной»,
Но не умела ни говорить, ни дышать.
А без этого никак нельзя
(это не фокус – только глядеть).
Солнце съело поминальную юбочку,
Ведь она так и не дождалась
своей формы
И была бездетная.
(Прошу вибачення у ЯРОСЛАВА ДОВГАНА)
О.В.Н.
Все женщины очень любят плакать. Дай
им день – затопят слезами дом,
дай ночь- всплывут все опрокинутые в густую траву тихие парусники твоей
мужской души.
Моя жена спит. Она тихая, красивая, добрая.
Когда мы целовали губы друг друга
и глаза, и хлюпались, а крик остывал на кончиках
наших пальцев, я родился. И увидел
дерево, окруженное ночью и на фоне дерева белый
безгубый череп - его целовал. Он светит
мне и теперь, тот безгубый фонарь
воображения. Моя жена спит. Я встаю.
Ночь. Иду к бабушке. Моя родная улица.
Бабушкин дом.
-А где твоя Таня? – спрашивает бабушка,
морщась от боли. У нее рак. Она умирает.
Уже идет, но еще должна стоять.
Потому что слышит крик:
-Мама, мамочка!
Уже идет, но еще:
-Свечку! Ой, хоть зажигалку!
Уже – но плач, крики, огонь.
Уже.
Идут кони из ночного прощаться
с бабушкой.
Зеркала жалобно зажмурили свои бельма.
Вот и все.
Выходит из ночного небытия, останавливается
посреди рассвета дерево, под которым
целовались. Под деревом спит моя Таня.
Беру ее на ручки, несу в дом. на постели,
прислонившись боком к стене, стоит
маленький веселый парусник.
(Прошу великого вибачення у ЯРОСЛАВА ДОВГАНА
Когда читаю вам
стихи –
как будто
раздеваюсь
перед доктором
я растворяюсь растворяюсь
как сладкий пахучий сахарок
я растворяюсь в этом городе
и остается ему сладость
а может Львов на завтрак
поимеет много таких Анек?
Господи, пусть ему будет сладко и хорошо!
Этот город
Выпьет меня
Как чашечку кофе
И останется
Только кукушечка
На шее,
Ручка в кармане
И ножик для разрезания бумаги
А город подумает,
Что это – «фусы».
Грубая и потрепанная кожа
тротуаров уже не чешется и не болят
трещинки, под утро все зажило, затвердело,
и панночки снова будут цокать тоненькими
каблуками – шпильками, больно загоняя их
под плиты.
А какое м не дело –
до насморка троллейбусных проводов
и ревматизма афишных тумб?
Если бы кто-то спросил,
Чем я хочу быть ( одним словом),
И минуту подумать дал,
Я сразу сказала бы:
Львовом.
Я не хочу быть поэтом
Я не хочу быть художником
И даже модельером
Лучше я буду квашеной капустой
Сколько проблем
отпадет
автоматом
Особенно эта-
идти или не идти на пары
Или эта –
Какие надевать колготки
Или эта –
Сколько сахара – в чай
Ну не жизнь, а просто рай.
Лежишь себе
И не хочется даже,
например,
принять душ.
Лежишь себе тихонечко
вместе с ломтиком
чеснока и морковки
Медитация такая…
СТОП!
А морковка кто?
Кто морковка?!
Может, ты?
…Но я привыкла к этим звукам,
и обдумав – переобдумав целый мир,
ссаживала ангельчонка, который сидел возле правого плеча,
и ТОГО, кто сидел возле левого, -
они были со мной целый день, -
укладывала их баиньки-
завтра у них снова много работы:
записывать – каждый себе –
все мои добрые и злые дела,
и клала руку на подушку. А сверху «ясичок» -
и обязательно чтобы «ясик» был холодненький,
а когда нагревался, поворачивала его на другой бочок-
и засыпала
У тебя дивный
овал лица
И дивные нездешние
Очи.
А у меня – ничего
Эта юбочка – ца – ца
Плащик.
И я тебе – такому -
голову морочу.
В городе не выпадает роса
В городе утро не ощутишь нюхом.
Идея – фикс:
мне тебя,
как пса.
Так хочется – нет, не обнять –
А почесать за ухом…
(Прошу вибачення у АННИ СЕРЕДИ)
В международном поезде Харьков – Ивано-Франковск
Все заробитчане и заробитчанки
Переводят тебя, мой дорогой.
Каждый предлагает свою строчку.
И вот что у нас получилось.
ЭТО КОНЕЦ?
«Когда читаю вам стихи – как будто раздеваюсь перед доктором» -
написала Анна Середа.
Я вдруг что-то вспомнил. Но что?
Доктора ликвидируем, выносим за скобки,.
позовем, когда будет нужда.
Остается фраза: «Когда читаю вам стихи –
как будто раздеваюсь».
Ростислав Котерлин тоже пишет: «как будто».
Честно говоря, мне это мешает.
Это, как будто заворачивать голую правду в туалетную бумагу.
А правда сверхсексуальная, когда голая.
Писатель должен писать.
Художник должен худеть.
Стрелец должен стрелять.
Конец должен кончать.
Фраза должна быть предельно отточенной.
Для этого уберем «как будто».
Что остается?
Когда читаю вам стихи – раздеваюсь.
Что же я вспомнил?
Ярослав Довган, поэт и мой кум, а также кум и мой поэт,
Забирается на стул.
Присутствующие ведут себя по-разному.
Кто-то тешится небывалой возможностью послушать хорошие стихи.
Кто-то озабочен, и думает, что это плохо кончится.
Например, не выдержит стул. Или начнется оргия и т.д.
Кто-то не верит, что штаны будут сняты.
Штаны сняты – доверие победило!
Кто-то не верит, что после этого начнутся-таки стихи.
Стихи начинаются.
Кто-то тешится видом все еще неплохих мужских бедер.
Кого-то не заводит даже этот вид.
Почти все тешатся небывалой возможностью послушать хорошие стихи.
Ярослав Довган читает уверенно, временами сбиваясь.
Не расстегивается пуговица на ширинке!
Своим концом или кроной он упирается.
Медный всадник на своем коне.
Конь стреноженный, даже не конь, а кончик.
Почти все думают: покажет или не покажет?
Почти всем кажется, что это уже конец.
Ярослав Довган дочитывает последнюю строчку.
Присутствующие, в основном, радостно аплодируют.
На самом деле конца не было, во всяком случае – видно.
Почти все присутствующие вздыхают с облегчением.
Кто-то думает: слава богу, могло быть хуже.
Ярослав Довган поясняет,
Что именно так читал Маяковский на том месте, где
Теперь ему памятник.
В скольких местах будут памятники Ярославу Довгану?
Ярослав Довган утверждает:
«Поэзия – это открытость, беззащитность.»
Снятие штанов – это жест любви, примирения, капитуляции.
Мужчина без штанов – как солдат без отечества, голый вася.
Мужская смерть охотится за теми, кто без штанов.
Мужская смерть бьет ниже пояса.
Нужно иметь отвагу читать стихи мужским голосом,
огласить их, оголить,
оголиться.
Как и Анна Середа,
Ярослав Довган
Мог бы написать:
«Когда читаю вам стихи –
раздеваюсь ниже пояса,
но не до конца».
Надеюсь, мы не будем вызывать доктора?
(Прошу вибачення у ЮРІЯ АНДРУХОВИЧА)
UNDER – STANDING
To Joan
I want a room of lightness,
Welcome, dogs*, women and children.
Women can undress,
Children – speak,
Dogs* - drink tea.
That is Understanding.
-----------------
*may be Gods
С ОТСУТСТВИЕМ ТЕБЯ – 2
Тетяні Д.
Те самые запахи, те самые
ароматные свечки и другие тому подобные фишки,
колокольчики, будды, модные записи,
Блаватская…
Во всем остальном после нас был полный порядок,
Разве что хозяйка квартиры
Обнаружила несколько пятен на простыне.
Ах, жаль, мы не умеем делать это чище»!
Чище могли бы ангелы,
Но у них нет «Ti amo».
Чище не бывает.
Кто-то захотел, чтобы после паузы
В семнадцать месяцев я снова там очутился:
Те самые запахи, те самые
Ароматические свечки и другая тому подобная Индия:
Мандала, кастанеда, костяные палочки, модные
Колокольчики…
И такая долгая ночь, и такое одиночество,
И такая абсолютная незапятнанность.
Что появились неплохие шансы,
Чтобы попасть на небо.
Но там нет «Ti amo».
(Прошу вибачення у ЮРІЯ АНДРУХОВИЧА)
Мені кажуть і знову, і знову:
Кинь її – недержавна ця мова.
Ти моя недержавна, я знаю,
Тільки “жизни” без тебе немає.
И КАЖДОЕ ТЕЛО ТРАХАЕТ ТЕБЯ
Девчонки были не такие уж маленькие и хорошенькие,
но одна сказала другой:
«Предлагают работу на фирме,
Секретарем – референтом, знание компьютера – обязательно.
Сто баксов в месяц – и все тебя трахают».
Сто баксов в месяц, подумал я.
И все тебя трахают.
Это плюс или минус, как это понимать, подумал я.
И в каком смысле, подумал я, неужели в прямом,
Может быть, в переносном?
И в каком смысле было бы лучше?
В прямом? В переносном?
У меня было над чем задуматься, а поезд
Дальше летел и колеса
Как дураки отбивали
Одно и то же. Одно и то же:
Сто баксов в месяц!
И все тебя трахают, трахают!
Сто баксов месяц!
И все тебя фачят и фачят!
Сто баксов в месяц!
And everybody fucks you!
(Прошу вибачення у ЮРІЯ АНДРУХОВИЧА)
Катерині Ш.
Как странно: я теперь живу на улице твоей революции,
И каждое утро вижу твой дом
Где жил твой верблюд.
В шкафу висело твое розовое платье,
А возле дома стояла твоя красная машина.
С ОТСУТСТВИЕМ ТЕБЯ
Тетяні Д.
Снова, бля, радио,телевиденье, пресса.
Власть как власть: сплошные бандиты.
Те хоть боялись, а эти
Ничем не лучше.
Я запрещаю дни, которые без тебя проходят,
Их итог жалок – ты не приходишь,
Тебя нет утром ни в одном зеркале,
Ты не приходишь в полдень с косметичкой, подмышками,
Треугольником волос, кожей, запахом, яблоком –
Что я должен делать между полднем и вечером?
И вечером ты не приходишь.
Я хочу знать, что случилось.
Может, ты шла сюда,
Может, тебя догнали
И, конечно, трахнули.
Тебя нельзя не трахнуть, так я думаю.
Это все радио, телевиденье, пресса.
День без тебя – моя бездарная самость.
Я лежу под потолком, я прохожу
Ничего не случилось, без тебя с ума схожу.
Несколько вооруженных конфликтов,
Пара предателей на экране.
Доллар вырос,
Русским рублем не торговали.
(Прошу вибачення у ЮРІЯ АНДРУХОВИЧА)
А.Ш.
Я ищу твое имя
В волшебном словце «Алладин».
Нахожу только «ад»,
Но это не ты.
Мовою оригиналу:
http://www.nme.com/video/id/ZakuBwXDBUA/search/%D0%BA%D0%B0%D1%84%D0%B5
Юрій Андрухович. "And Everybody Fucks You".
Юрій Андрухович читає/співає свого вірша "And Everybody Fucks You" в Рок-кафе (м. Дніпропетровськ) під акомпонемент гурту Вертеп
Running time: 03:09
Інтерв'ю з Андруховичем
http://www.nme.com/video/id/ZakuBwXDBUA/search/%D0%BA%D0%B0%D1%84%D0%B5
Comments
kyrocava
спасибо за ссылку. отличные стихи. не могу сравнить с оригиналом, жаль. а что такое працуе и нагода?
Posted on Apr. 10th, 2008 03:32 pm (UTC) | Link | Thread | Reply
igor_solomadin
Расскажу автору - ему будет приятно. Он говорит, что придумал новый жанр - не просто переводы, а "пэрэспивы".
Працюе - работает.
Нагода - такой случай, возможность.
В поисковике можно найти украинско-русский словарь, я сам им частенько пользуюсь, особенно когда помогаю дочке делать уроки :)
Спасибо, что добавили в друзья, у Вас интересный журнал, буду читать. И Евгению спасибо - без него мы когда и как бы встретились? :)
kyrocava
спасибо и вам.
буду смотреть словарик. у меня в друзьях есть приятельница из Украины. иногда натыкаюсь в ее журнале на разные украинские тексты, понимаю 3 слова из 10, до остального дохожу по контексту. вот.
я вас тоже буду читать.
С.Ю.Курганов комментирует свою встречу со старшеклассниками ШДК.
Я рассказывал о современной украинской поэзии ( которой очень увлечен) и читал несколько своих переводов ( точнее – переспiвiв) в одиннадцатом и девятом классе ШДК.
Для меня особенно важным было мое выступление перед «моими» любимыми девятиклассниками. Ведь этот 9б класс я вел с первого класса ( в начальной ШДК), затем преподавал учебный предмет «Введение в античную историю» ( в подростковой школе диалога культур, 7-й, античный, класс, систематически применяя новые для ребят формы работы в малых группах, которые позволили другим детям услышать очень интересных, но на «традиционных» уроках-диалогах ( в педагогике В.Осетинского)молчащих подростков – например, Мишу К.)
В 11 классе я читал, в основном, мои «переспiви» Юрия Андруховича, Ярослава Довгана и Анны Середы. (Я это называю «в(о) круге Андруховича»).
В 9 классе я читал «переспiв» сложного лирического стихотворения Сергея Жадана. И увидел, что один из ребят (Сеня Дудинов) знает это стихотворение в оригинале ( и, видимо, наизусть). Сеня при обсуждении стихотворения заметил, что, с его точки зрения, я неточно перевел украинское слово «цiкаво» русским словом «интересно». При такой замене исчезает «цокание» туфелек девушки, уходящей от лирического героя.
Я понял, что выход учителя из позиции «транслятора» ученых знаний ( пусть и диалогических, а, точнее, конечно «квази-диалогических», или как недавно точно выразился Анатолий Волынец, «около-диалогических») – в позицию автора, создание у старших школьников ( и особенно – в кризисном возрасте, в 9-м классе, на пороге старшей школы, в ситуации «на грани авторства»), создание «образа профессионала» ( выражение А.Н.Юшкова) может приводить к тому, что в классе тут же образуется «со-автор», человек «на грани авторства».
Этот старшеклассник ( или старший подросток, находящися на пороге старшей школы) мгновенно узнает в «профессионале» своего, ведь он сам, например, пытался выходить в авторскую позицию и переводить ( в данном случае удивительно совпало – именно это!) стихотворение.
Любопытно, что Владимир Осетинский точно подметил наше тяготение к молодым, «начинающим» взрослым авторам. Правда, как мне кажется, взрослый профессиональный автор – это человек, профессия которого – публичное самоопределение, постоянное ( на глазах у почтенной публики) превращение в «дилетанта», в «ничто», разрушение ( своей же собственной!) профессиональной системы (рисования, стихосложения), «возврат к абсолютному началу» (В.С.Библер). В начинающем авторе, во взрослом учителе, начинающем переводить профессионально рискнувшем на старости лет войти в «цех переводчиков» украинской, древнегреческой, латинской, английской поэзии) старшеклассник сразу видит образ преодоления страха начала (авторства). И узнает себя, стоящего перед прыжком.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии