2. Разговор

Стихи Тани Калиниченко комментирует Евгений Матусов (США)

Евгений Матусов – Сергею Курганову

Дорогой Сергей!
Спасибо за ответ на мои вопросы и ещё одно Танино стихотворение. 2046 -- интересное желание подростка завершить свою жизнь, увидеть её всю, с начала до конца, с исторической высоты птичьего полёта. Тут, как бы разделение на лирического я, автора книги, и реального я, который эстетически переживает лирическое я. Я помню, что когда я обижался на своих родителей за что-то, то представлял себе в гробу и их рядом плачущих и проклинающих себя за свою нечувствительность ко мне. Но скоро мне становилось их жалко и страшно за себя -- всё кончено, я -- в гробу. Слёзы наветривались на мои глаза. Я старательно стирал картинку из моего сознания и бежал назад к моим, уже прощённым мною, родителям. Таня, отдающая свой черный кофе человеку, который не боится своей смерти, -- интересно, как она ответила сама на своё стихотворение тогда.

5. Стихи, прозу и драматургию Тани Калиниченко комментирует ее учитель Сергей Курганов
Мне было очень интересно, спустя много лет, еще раз прочитать единственную изданную книгу Тани Калиниченко. Я убедился в том, что и сейчас «Пьеска» Тани, ее стихотворения «Кофе», «рвется по швам», «Курганову», «Она пытается сесть на лицо…» « Глупая стрижка…», «Пепельница», «Ты о чем…» мне очень нравятся. Я думаю, что это очень интересные произведения, во многом новаторские ( особенно «Пьеска» с особым синтаксисом, необычно посталенными знаками препинания, со всеми Таниными загадками – не называнием того, о ком говорят, т.е. обнажение приема «внутренняя речь открытым текстом» (В.Библер), с ремарками, которые по объему перерастают содержание диалогов, с диалогами, в которых реальное общение постоянно сменяется внутренним… Мне всегда хотелось поставить эту пьеску. Может быть, еще поставлю…)
Ну и, конечно, не интересно выступать не только читателем, но и человеком, восстанавливающим биографический контекст некоторых произведений Тани. Например, я помню, как Таня сказала, что хочет срезать свои длинные волосы, но никак не решается это сделать. Тогда я взял ножницы и предложил: «Давай я!» Таня сказала: «Давай!» Я никогда никого не стриг, и вышло чудовищно. Мы немедленно отправились к психологу школы «УНИВЕРС» Михаилу Ильину, в которого были влюблены многие наши старшеклсссницы. Он славился искусством парикмахера. Увидев Таню, Миша ахнул и, конечно же, сделал ей замечательную короткую стрижку-прическу. Именно такой она запечатлена на фотографии в беседе с писателеми Виктором Астафьевым и Романом Солнцевым. Так родились два стихотворения: «Они падают бесшумно…» - о Ильине, и « Не будет лишним указать на голову…», где незадачливый герой – Лопата – это я.
: Стихи Тани Виктору Астафьеву понравились, но он вступил с Таней в серьезную дискуссию, о которой сняли репортаж и показывали по телевидению. Астафьев, споря с Таней, считал, что нельзя разрушать русское стихосложение, нельзя начинать с верлибра, нужно сначала освоить русский рифмованный стих. Таня страстно возражала, Астафьев горячился, получилось интересно и содержательно.
Затем мы встретились с Астафьевым у него дома, и я был поражен, что обстановка в комнате была очень похожа на убранство кабинета Библера. Даже игрушки, которые висели на книжной полке, были похожи. Астафьев говорил, что нужно развивать читательские способности выпускников ШДК, не очень носиться с ними как с авторами. А поэтом станет тот из них, кто ближе к Богу.