Эти общие особенности средневекового мышления, обычно игнорируемые историками науки, возможно, сделают для нас более ясным то своеобразие, которое отличает также и собственно физическую мысль средневековья. Это необходимо, как мы уже говорили, для того, чтобы рождение наки Нового времени не казалось чудесным и мистическим событием. Но, может быть, еще более важно увидеть научный смысл физики XIII—XIV вв. не только как переходного и подготовительного этапа — в настоящее время это ясно большинству историков физики, — а как своеобразной самостоятельной теоретической возможности.
Решительный поворот ученых людей средневековой Европы к естественнонаучным проблемам начался, по-видимому, с XIII в. Этому способствовали многие события как в социальном мире, так и в мире идей, на которых мы здесь не имеем возможности останавливаться274. Важнейшими научными событиями были распространение греческой науки, комментированной и развитой арабами, а также усвоение интеллектуальной культурой этого времени «Метафизики» и «Физики» Аристотеля275. То обстоятельство, что наука Западной Европы оказалась способной не только усвоить и оригинально переосмыслить весь этот мир греческой, арабской, иудейской учености, говорит об их внутреннем сродстве и позволяет нам усмотреть известную непрерывность в развитии физической мысли, несмотря на то глубокое преобразование, которому она подверглась в рассматриваемую эпоху. Именно это средство позволяет нам лучше понять сущность физической мысли средневековья во всем ее своеобразии.
Именно аристотелизм и его арабские вариации (Аль Фараби, Авиценна, Аверроес276) был в античную эпоху тем учением, в котором конкретнее всего была разработана тема, составляющая содержание нашей работы: как возможно экспериментально-теоретическое познание природы и в каких формах оно протекает. Поэтому именно в средневековом аристотелизме мы можем надеяться найти соответствующую проблематику и определенные решения. Тем более что, как известно, революция, которой сопровождалось рождение новой науки, тесно связана с полемикой и теоретическим преобразованием именно схоластического аристотелизма.
Мы должны теперь осветить три момента. Во-первых, следует рассмотреть, какое понятие всеобщей вещественной структуры формировалось в схоластической натурфилософии, т.е. что стремился понять в природе физик-схоласт, что составляло для него принципиальную теоретическую проблему. Во-вторых, следует выяснить, какие специфические орудия понимания создавались в схоластическом методе и как они изменяли исходное понятие предмета. Наконец, в-третьих, мы имеем возможность проследить, как определенное решение реалистико-номиналистической проблемы и своеобразное объединение формы понятности предмета и формы предметности понятия приводит к разработке определенного мысленно-экспериментирующего метода исследования и объяснения.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии