I

Сначала продумаем собственно формальное противопоставление этих двух содержательных (философских) логик, – точнее – сопоставление коренных принципов той и другой логики, так сказать, самих критериев логичности.

Сначала – о «Науке логики». –

(1) В логике Гегеля (в «Науке логики») понять в бытии его сущность, то есть познать предмет (см. ниже), означает снять бытие в понятии, в развитии понятия, полностью перенести бытие на берег мысли («Харон логики»). Здесь критерий логичности – полное отождествление бытия с мыслью, причем это отождествление достигается на полюсе мышления (= познания) как истины бытия (164). В этом гегелевском умозаключении есть одна существеннейшая, обычно незаметно подразумеваемая презумпция («как же иначе?»). В логике Гегеля именно познание признается единственной формой мышления (понимания), единственной формой образования понятий. (Тезис этот станет предметом переформулировок во всем дальнейшем изложении.) Логика Гегеля есть логика познания. Или так: теория познания представлена в философии Гегеля как чистая логика. И именно в форме «чистой логики» я и рассматриваю мышление Нового времени. Но надо помнить: бытие отождествляется здесь с мыслью (в полюсе мысли) только в «медиаторе» «сущности», сохраняя свою внесущностную вне-понятийную закраину (загадку сущего) как нечто несущественное (!) для мысли. Эта закраина (бытие вещей…) для познающей мысли сама выступила лишь в гносеологическом повороте – как предмет познания. Этот полюс воплощает уже не теория познания как логика (Гегель), но логика как теория познания (Кант). Но в настоящем сопоставлении этот полюс будет в тени; идея «ученого незнания», впрочем, будет вкратце осмыслена в тезисе об онтологии двух логик и в тезисе о культурологическом замысле «наукоучения» (см. ниже).

(2) В логике Гегеля (в «Науке логики») истинная логичность, предельная самообоснованность познающей мысли достигается последовательно развернутым (во всех «этажах» логического движения…) соотнесением, точнее – отождествлением исходного начала научной мысли (понятие бытия) и – бесконечного «завершения» мысли, – целостной системы понятий и категорий (эта система сфокусирована в имманентной форме понятия о понятии, в Идее; в абсолютном Духе) (165). В таком соотнесении – в развернутом, методологическом отождествлении – «начало» (бытие мысли) и завершение (понятие мысли, Идея) взаимоперепроверяют друг друга, не нуждаясь во внешнем критерии истинности. Здесь – в логическом плане – существенно развернутое, процессуальное тождество: 1) «восходящего», последовательного движения мысли («снятие»), в котором каждая «станция» понятия существует как синтез всего предыдущего движения и – тезис нового триадного цикла (идея логической траектории) и 2) системного, топологического единства (связи) всех определений, категорий, понятий – единства, реализуемого в Идее. В такой конечной системе все понятия снова самодовлеющи, «снятие» здесь снято и каждое понятие имеет смысл во всесторонней связи со всеми остальными понятиями и категориями, со всеми иными средоточиями целостной логической системы. Все, «пройденное» мыслью, восстанавливается в своей непреходящести и самобытийности. Оба эти полюса (1 – 2) необходимы и достаточны – в логике Гегеля – для достижения абсолютной обоснованности логического утверждения. Конечно, в иных (не собственно гегелевских) вариантах такой логики законченная система (Идея знания…) может отодвигаться до бесконечности, маячить «сквозь магический кристалл»… но сам принцип взаимообоснования всеразъедающего «снятия» (1) и абсолютной «взаимосвязи» (2) остается основным критерием логической истинности всех теоретических утверждений. Это и есть идеал понимания в «наукоучении». Именно такое тождество и взаимопроверка (внутри одной логики, одного теоретического движения) и есть обоснование монологики – в значении единственного определения логики как таковой.

Логика есть только одна, разум – всегда один (и тот же) разум, внутри самого себя достигающий своей абсолютной истинности (166).

Так – в логике Гегеля, или обобщеннее – в логике мышления Нового времени.

Теперь – о критериях логичности в современном мышлении (167):

В логике мышления XX века (в культуре логики) понять (помыслить) бытие означает:

(1) Понять бытие в его несводимости к мышлению, в его определении, как немыслимого (вне-логического) основания, субъекта и предмета мысли. И тем самым развить понятие как элементарную, неделимую форму отношения разума к вне-мысленному бытию. Причем это немыслимое (невозможное в мысли), внепонятийное бытие необходимо воспроизвести, из-обрести как внелогическое – именно в логике мышления, или, уточним, – в понятии предмета логики. Тогда известные «ступени» гегелевской логики («бытие» – «сущность» – «понятие»…) должны быть переориентираваны – даже в контексте познающего разума (как он реализуется в XX веке) – как ступени последовательного углубления, «усиления» идеи бытия, – в его все большей, все более логически выявленной противопоставленности мышлению, вплоть до решающего парадокса…

Логической конкретизацией этого определения современной логики будет новая идея понимания (формирования понятия). В развиваемой здесь логике понимание, разумение не сводится к установке на познание (знание) бытия. Предполагаю, что бытие понимается в разные эпохи культуры в разных формах актуализации. Познание – лишь одна из этих всеобщих форм. Столь же всеобщи, к примеру, установки: понять – «о-пределить», эйдетезировать хаос, ответить на вопрос: что означает – «Быть…» (Античный разум). Или – понять-уразуметь предмет как причащенный некоему всеобщему субъекту (разум средних веков)… И именно в своей несводимости ни к одной из этих форм разумения и в логическом общении этих форм разумения бытие все более полно (логически обосновано) воспроизводится в мышлении, в понятии как нечто вне-мысленное, вне-логическое. Но я сейчас забежал вперед и предвосхитил последующие тезисы…

(2) Логика XX века (культура логики, логика культуры) определяет в качестве основной идеи логической самообоснованности совсем иной – чем у Гегеля – принцип. В этой логике центр логического внимания обращается на начало мышления. Логика действительно логична, только еcли она способна логически обосновать начало мысли (без движения в дурную бесконечность оснований и без порочного круга, в котором основание обосновывается тем, что на нем основано).

В самой идее начала обнаруживается, во-первых, сопряжение логического и до-логического, вне-логического, того, что абсолютно до-начально, что есть канун мысли, канун логики (но значит – может быть кануном иной логики). Только такое – логически осмысленное, возведенное в логику – сопряжение (в одном понятии) начального пункта собственно логического движения и – момента, в котором логики (соответственно – мышления…) еще или – уже нет, момента, чреватого логикой… – только такое сопряжение может спасти от движения в дурную бесконечность логических оснований и остановить логический взгляд (внимание) на действительном акте логического самообоснования.

Но во-вторых, такая, логическая, осмысленная, точка начала (основания) логики обнаруживается, как минимум, дважды – в момент возникновения (порождения) данного логического всеобщего (1) и в момент того конечного превращения данной логики в иную (новую) логику, где эта логика обосновывается «из будущего», из только-только возникающего мышления (2). Два эти момента логически соотносятся друг с другом и оказываются одной точкой двойного самообоснования данной (наличной) логики. В такой точке («трансдукции») эта – исходная – логика обнаруживает логическую обоснованность своего начала в диалогической полифонии (и взаимопереходе) многих логик, многих всеобщих форм мышления. Ведь выявленные пока две точки (начала и конца) взаимотрансформирующие друг друга в момент своего отождествления, есть – в более глубоком осмыслении – континуум всех – реальных и возможных – точек такого взаимообоснования.

Но для простоты ограничимся образом двойного самообоснования данной, исторически наличной логики.

Так, античная логика (логика «эйдетического разума», работающая в пафосе: понять означает понять хаос как космос…) действительно логична, свертываясь в то средоточие, в котором диалогически сопрягается ее собственное начало с началом мифологоса и началом теологоса (средневекового мышления).

Так, средневековая логика (логика теологоса, причащающего разума) действительно логична (обоснована), свертываясь в то средоточие (понятие диалогики), где ее собственное начало (идея причащения) сопрягается с началом «эйдетического разума» и началом «разума познающего», началом логики гносеологической…

Так, сама логика культуры реализует идею «мира впервые», прежде всего, в соотнесении логики гносеологической и логики (не только реального, но и возможного, потенциального) многообразия форм разумения. Существенно подчеркнуть – в плане замыкания «на начало» каждой исторической логики (в момент ее коренного преобразования) – именно взаимность, «двувекторность» этого обоснования; в двойной трансдуктивной точке предыдущая и последующая логики обосновывают логику наличную и одновременно сами обосновываются этой наличной логикой. И в этом – суть понятия. И еще: эта (двойная) точка «трансдукции» есть – в одно и то же время и в одном и том же отношении – точка порождения иных логик (и – порождения этой логики…) и – грань диалога вечных, способных бесконечно («в себе»…) развиваться и углубляться («в себя»…) логик; форма (логическая) такого диалога. Наша современная логика существует только в «точке» начала и на «грани» диалога, собственной «дедуктивной» территории не имея. Точнее, эта собственная «территория» есть – только в современности логически осмысленная – точка трансдукции (исходного логического взаимообоснования) извечных логик; только в современности логически осмысленная точка взаимоопределения мышления (мышлений) и бытия (бытий); только в современности логически осмысленная грань (форма) диалога логик и их бесконечного углубления «в себя…» (логического саморазвития) в процессе этого – современного – диалога. Эта «точка» – понятийное (!) ядро современной логики.

Логика начала логики означает предположение многих разумов, многих всеобщих логик, логически извечных и реализуемых (как логики) только в диалоге между собой. Это – первое. И – второе. Логическая ориентация на начало логики означает предположение логического взаимопорождения, взаимообоснования различных логик, их – впервые – формирования в момент «трансдукции». Два эти предположения, как бы они ни были взаимоисключающи (диалог вечно различных логик – их впервые-порождение, взаимопорождение…), предполагают и дополняют друг друга, только вместе являются необходимыми и достаточными для полного логического обоснования.

Итак, логика культуры, логика, обосновывающая всеобщность идеи культуры, заключает в себе три «группы преобразований», может быть определена в трех (одном, трижды повернутом) всеобщих смыслах.

Во-первых, это логика парадокса (см. выше – обоснования логического смысла вне-логического бытия). Во-вторых, это логика диалога логик, – обоснования начала данной всеобщей логики в диалоге с иной, столь же всеобщей формой разумения. В-третьих, это логика трансдукции – обоснования начала мысли в точке ее взаимоопределения, взаимоперехода с другим, столь же всеобщим логическим началом.

Но единым основанием всех этих преобразований единой логики является идея обоснования начала логики; современная логика (в ее основном критерии доказательности мысли) есть логика начала логики. Именно в средоточии логически заторможенного и логически «замкнутого на себя» начала современная логика обосновывает идею культуры, произведения культуры. – См. первую и вторую части книги.

Это – о противопоставлении «науки логики» и «культуры логики» в плане «критериев логичности», в плане логической формы.

Теперь – об онтологии, предполагаемой в логике Гегеля, и об онтологии, предполагаемой современной философской логикой. (Собственно, это будут все те же исходные определения, но в онтологической формулировке.)