Логика культуры и культура логики (в соотнесении с «Наукой логики» Гегеля)
Сводя в одно острие все, сформулированное выше, в двух частях этой книги, попробую определить – конспективно и предварительно – основные предположения той логики культуры, что, как я полагаю, вызревает в наших умах и канун XXI века. Многое я повторю, точнее – переформулирую еще раз, как бы сосредоточив все существенное, уже сказанное в основном тексте.
Но и здесь облегчу (?) свою задачу. Буду не столько говорить о расчлененной логике культуры, сколько о самом сопряжении: логика культуры – культура логики. Означает это оборачивание темы следующее. О содержании предполагаемой новой логики речь пойдет только в той мере, в которой это содержание отпечатывается в форме, в том, как формируется эта логика. А формируется она, на мой взгляд, не в форме науки (наукоучение), как строилась «Этика» Спинозы, или «Критика…» Канта, или «Наука логики» Гегеля, но в форме некой культуры мышления, даже – в форме произведения культуры.
Философская логика Нового времени не только была о науке, но и сама стремилась (в этом ее основной парадокс), выходя за пределы науки, все же – композиционно и формально – подражать схемам научного изложения, подчиняться аксиоматически-дедуктивной форме следования (162).
В современном мышлении (если оно действительно современное) человек выходит за пределы не только содержания, но и формы нововременной логики, он формирует свои идеи не по схематизму «науки», но в ключе «произведений культуры». Понять это современное мышление – понять современный Разум – задача философской логики в канун XXI века. Но что это означает – понять мышление, всеобщее «по схематизму» культуры?
В Заключении я буду обобщенно отвечать только на этот вопрос.
Еще раз напомню: буду здесь говорить очень сжато, логически напряженно, в форме выводов из ранее произнесенного текста (см. основные части книги). Это – для философов-логиков. Понимающему – достаточно.
Напомню:
Культура и – попросту – жизнь человека XX века бросает фундаментальный вызов нашему разуму, всеобщности нашего мышления. Этот вызов проникает в самый корень, в неделимые основания логики.
Вкратце смысл этого вызова (163) возможно определить так:
Во-первых, человек XX века (в Европе, Азии, Африке) стоит перед задачей (значимой в самой его жизни) как-то соединить, осмыслить в единстве – не сводя друг к другу – разные, прямо противоположные смыслы бытия, предельно всеобщие и единственные смыслы – восточный и западный; античный и средневековый; нововременной и современный…
Во-вторых, рациональный смысл западной культуры и мышления Нового времени – ориентированный на научно-теоретическое познание мира, – доводя до предела логические выводы из собственных начал, оборачивается возвращением к этим началам (идеи причинности, элементарности, множества, числа, необходимости…), оборачивается переосмыслением этих начал, их решающим преобразованием; причем это преобразование есть вместе с тем обоснование этих начал.
В-третьих, и социальные, и нравственные, и собственно теоретические, и экзистенциальные катастрофы XX века заставляют сосредоточить внимание нашего разума на исходных началах бытия и мышления в целом (будь ли это начало нашей Вселенной или начало «тайной свободы» человека – свободы исторического выбора и решения, свободы, в которой человек полностью ответствен и за свою собственную судьбу, и за судьбу мира, бытия).
Попыткой логически, рационально ответить на современный исторический вызов, ответить на этот вызов, не отказываясь от разума, но переосмысливая его основания, и является философская логика культуры, адекватная, как я полагаю, концу нашего тысячелетия.
Сейчас я попытаюсь жестко сопоставить основные идеи этой – только еще возможной, только в за-мыслах культуры XX века назревающей – философской логики – логики начала логики – и – наиболее развитой философской логики Нового времени – логики Г.В.Ф.Гегеля. Еще раз подчеркну: основные характеристики логики культуры я буду здесь «вычислять» не по собственно логическим трудам и философским трактатам (это была бы совсем особая задача), но по тем феноменам бытия в культуре, что формируются в реальной жизни людей накануне XXI века, и по тем логическим сдвигам от идей наукоучения – к идеям логики культуры, что возможно наметить историко-философски. Наметки такого двойного понимания развиты в первой и второй частях этой книги.
Но – главное – эти наметки и зачины заложены – я в этом уверен – в сознании современного внимательного читателя, живущего в 1990 году. «Вычисляемая» – далее – логика – это, как я предполагаю, внутренняя, часто неосознанная, но укорененная в умах логика актуализации современного всеобщего смысла бытия, логика, возникающая в сомнениях и открытиях человека накануне XXI века.
Итак, перейду к итоговому сопоставлению науки логики (Новое время) и – культуры логики (современность).
- Войдите, чтобы оставлять комментарии