Замечательно, что с подобным «образованием писцов» мы встречаемся непосредственно на земле будущей Греции с того самого момента, которым открывается история или, по крайней мере, предыстория этой страны, а позже и самого греческого народа.
На Крите и отчасти в материковой Греции такое образование существовало в прекрасные дни минойской культуры: археологические данные наводят на мысль о существовании в средне- и позднеминойский периоды (1700—1400? гг.) сильной монархии, память о которой сохранял еще Фукидид 3, монархии восточного типа, обладавшей и администрацией писцов-чиновников.
У них была своеобразная система письма, которую пока не удалось расшифровать, но мы можем проследить ее формальное развитие: сначала употреблялись последовательно две системы иероглифического типа — А и В, их сменяет стилизованное и упрощенное письмо, линейное А, сравнение которого с системой письма того же типа, употреблявшейся на Кипре в классический период вплоть до эпохи эллинизма, примерно с 700 по 220 год до Р. X., сразу дало возможность заподозрить его в основном слоговой характер 19.
Наличие писцов предполагает их обучение и существование школ для их подготовки, но ни о том, ни о другом мы не располагаем надежными свидетельствами 20. Но — и это куда важнее — та же самая система государственных учреждений, монархии (или, лучше сказать, княжества, учитывая скромные размеры территории) восточного типа, с административным аппаратом, использованием письма в управлении и, следовательно, обучением писцов —. процветала в течение всего микенского периода (позднеэлладский III, приблизительно 1400— 1200 гг. по общепринятой хронологии) в Пелопоннесе и на Крите, которые к этому периоду заселены или, по крайней мере, завоеваны индоевропейцами, можно даже сказать уже — греками.
Дешифровка в 1953 году линейного письма В 21 — самое сенсационное открытие на нашей памяти — показала, что глиняные таблички, найденные в Микенах, Пилосе и Кноссе, составлены на греческом диалекте, использовавшем, однако, слоговую систему записи (плюс несколько идеограмм), явно унаследованную от доиндоевропейского минойского периода, настолько она противна духу греческого языка: так χρυσός -«золото» — пишется ku-ru-so, βασιλεύς — pa-si-re-u, но это слово обозначает, по-видимому, удельного «князя», а не верховного владыку. «Царь» будет va-na-ka, гомеровское άναξ.
Словно Пропилеи, предваряющие здание, к уже известным векам истории греческого народа— экономической, социальной, политической, религиозной— добавилась целая, прежде неизвестная эпоха. Ведь те же слова — это и те же понятия, знакомые нам по классическому периоду: царь, народ, надел (τέμενος), приношение... и те же божества: Посейдон, Афина Потния и «все боги».
Однако для той узкой области, которая занимает нас сейчас, — образования — микенский период представляется скорее до-, чем предысторией. Какова бы ни была преемственность, наблюдаемая в других отношениях между микенской и классической Грецией, здесь налицо разрыв. В позднейшей Элладе не будет писцов в восточном смысле слова. Какое ничтожное положение будут занимать, когда появятся, жалкие γραμματείς, простые писари! В самом деле, ни в чем так ясно не обнаруживается разрыв между этими двумя культурами, как в отношении к письменности: с 1200 по 750 гг. приблизительно греческий мир, судя по всему, забыл употребление письма (по крайней мере, до нас не дошло никаких его следов), а когда оно появляется вновь, это алфавитное письмо, заимствованное у финикийцев. И только Кипр — глухая провинция — будет еще помнить о силлабарии...
Преемственность, несомненно, нарушена 22: вместе с письменностью исчезла и целая культура. Каковы причины этого исчезновения? Стало общепринятым его сопоставление с опустошениями дорийского нашествия, нашествия северных племен, настолько диких, что они не поддались обаянию микенской культуры. Насилия и катастрофы, несомненно, были: глина пилосских табличек подверглась обжигу в огне пожара, сопровождавшего разрушение дворца (именно эта случайность сохранила для нас счета последнего бюджета монархии). Но, как всегда в подобных случаях, историки колеблются: упадок и гибель державы вечно вызывают один и тот же вопрос — натиск внешних врагов или внутреннее разложение? Раз она была побеждена, значит, была уже ослаблена... Объединенные усилия внешнего и внутреннего пролетариата, если воспользоваться терминами Тойнби?
Какое бы решение ни принять, как ни расставлять акценты, факт налицо. Конечно, можно с полным на то основанием подчеркивать наличие микенских (и даже минойских) пережитков в самых различных областях классической греческой культуры. Но не следует забывать: то, что сохранилось, — это отдельные факты, обособленные элементы, но не их система, не та форма, которая придает культуре ее внутреннее единство и духовную значимость. Конечно, следующие века (XII—VIII) не были вполне варварскими: кто осмелится сегодня говорить о варварстве, глядя на большие дипилонские вазы с геометрическим орнаментом? И все же это в самом деле темные века, когда после обрыва традиции мы оказываемся в начале нового отсчета: мало-помалу возникает будущая греческая цивилизация; культура и, следовательно, образование, которые будут ей присущи, впредь не сохранят никакой связи с культурой и образованием минойских и микенских времен. На долгие века они станут противоположностью культуры и образования восточных писцов. И начинать историю этого образования, как и всей класической культуры, мы можем только с Гомера.
1. Pol. VI, 51.- 2. Eccli. 51, 23. — 3. Thc. I, 4.
_____________
19 О кипрских надписях мы сейчас располагаем прекрасной диссертацией: О. Masson, Les inscriptions chypriotes syüabiques, recueil critique et commente, Paris, 1961.
Труднее составить себе четкое впечатление о вопросе, касающемся минойской письменности, настолько еще подвижна эта научная область; можно познакомиться с предпринимаемыми попытками, листая журнал Minos, выходящий в Саламанке с 1951 года; см. например Е. Peruzzi, Chronique bibliographique sur le li-ne'aireA, Minos, 5 (1957), стр. 99-102.
Об администрации минойского царства в эпоху кносской гегемонии можно перечитать (очевидно устаревшие) страницы в кн.: G Glotz, La civilisation egeenne, Paris, 1923, стр. 174—182.
20 До сих пор у нас нет никакой точной информации о миной-ских школах: «зал для занятий» в кносском дворце есть не более чем название для публикации, принятое Эвансом для зала (склада?) в северо-восточном крыле (ThePalace of Minos, I, 365—366). А F. Chapouthier нашел на Маллии табличку с graffito ребенка; наличие этого неуловимого «человечка» недостаточно для того, чтобы сделать из него Une Ardoise d'e'colier ά l'epoque minoenne, Revue desEtudes Grecques, XXXIII (1925), стр. 427-432.
21 Весть о расшифровке «линейного письма В» была сообщена научному миру незабвенной статьей: М. Ventris & J. Chadwick, Evidencefor Greek Dialect in the Mycenaean Archives, JHS. 73 (1953), стр. 84—103, эта расшифровка была введена в научный обиход ими же, Documents in Mycenaean Greek, Cambridge, 1956; работа с тех пор продолжалась без простоев: см. библиографические хроники у М. S. Ruiperez, Minos, 3 (1954-1955), стр. 157-167; 6 (1958-1960), стр. 67-73; 7 (1961-1963), стр. 161-171.
22 Несмотря на S. Oswiecimski, «Le probleme de la continuite dans la civilisation et l'ecriture grecques» (на польском языке), в Archaeohgia, 11 (1959—1960), стр. 66—79; он парадоксальным образом закрывает глаза на очевидную прерывность.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии