Ввиду большого исторического интереса, какой представляет эта программа, важно установить в точности хронологическую последовательность этапов того cursus'a занятий, который Платон предлагает будущему философу 18. «Средняя» школа, идущая вслед за «детским садом» (с 3 до 6 лет) и «начальными классами» (с 6 до 10), занимает промежуток с десятилетнего до семнадцати- или восемнадцатилетнего возраста.
Если воспринимать наши тексты буквально, то получится, что Платон делит обучение на три цикла по три года: с десяти лет до тринадцати— литературные занятия; с тринадцати до шестнадцати — музыкальные; и напоследок — математика. Многие современные преподаватели не стали бы, пожалуй, возражать против такой программы занятий. Но возможно, что речь идет лишь о доминирующем в каждом случае предмете: как занятия гимнастикой не прекращаются с раннего детства до возмужания, так и математика, начавшись еще в первых классах, преподается на протяжении всех последующих, но лишь под конец занимает основное место в расписании той небольшой элиты особо одаренных учеников, которые способны, по мнению педагогов, извлечь из нее пользу.
В семнадцать или восемнадцать лет наступает перерыв на два-три года в собственно интеллектуальных занятиях. Эти годы будут посвящены «обязательным телесным упражнениям» 120, что является несомненной аллюзией на тогдашний обычай так называемой эфебии, которая в Афинах, в частности, представляла из себя двухгодичную обязательную военную службу для юношей. «В это время, — говорит Платон121, — они не могут заниматься ничем другим: усталость и сон препятствуют занятиям». Это чрезвычайно здравый взгляд на дело, который я особенно рекомендую некоторым чересчур рьяным защитникам физического воспитания, имеющим обыкновение ссылаться на авторитет великого философа. Воспитание в собственном смысле, разумеется, при этом не прерывается: военная служба, да и испытания настоящей войны, постоянно присутствующей на горизонте любого греческого государства, в высшей степени способствуют формированию и закалке характера. Платон, придавая, как все античные педагоги, большое значение моральным элементам образования, учитывает опыт этих лет при отборе той небольшой группы будущих философов, которым предстоит после демобилизации по достижении двадцати лет 122 вновь приступить к научным занятиям.
Именно с этого момента начинается высшее образование как таковое. Нет и речи о том, чтобы приступать сразу и непосредственно к философии. Занятия науками продолжаются еще десять лет, но уже на новом уровне: теперь важен общий их обзор 123, их соотнесенность друг с другом124, объединение их достижений. Все это постепенно открывает уму то единство, которое предполагается их взаимосвязанностью, природу той первичной реальности, к которой все они устремлены.
Лишь в тридцать лет, по окончании этого курса трансцендентной математики и очередного, последнего отбора, можно будет осваивать собственно философский метод— диалектику, которая позволяет, отказавшись от опоры на чувственное восприятие, подняться к истинному бытию. Но и на этом этапе принимаются бесчисленные меры предосторожности. Пусть известно и проверено, что перед нами умы «упорядоченные и стойкие», κοσμίους και στάσιμους125, все же их можно лишь постепенно подводить к овладению несомненно плодотворным, но в то же время и опасным искусством диалектики. Потребуется еще пять лет непрерывного труда, чтобы они вполне овладели этим необходимым орудием, без которого немыслимо достижение полноты знания126. Во всем этом явно желание уберечь истинную философию от неприятностей, которые навлекло на нее софистическое недомыслие.
Таков долгий курс учения, предлагаемый Платоном. Но и тут образование философа все еще не закончено: в течение пятнадцати лет он будет принимать активное участие в политической жизни, чтобы приобрести дополнительный опыт и в борьбе с искушениями упрочить свою нравственность. Лишь к пятидесяти годам те, кто доживет до этого возраста и превзойдет все испытания, окажутся наконец у цели: им откроется созерцание Блага как такового127. «Пятьдесят лет уходит, чтобы вырастить человека...»
Можно понять, почему Платон так охотно применяет для характеристики своего педагогического метода выражение «долгий обходной путь»128, μακρά (или μακροτέρα) περίοδος 19. То, что мы называем «культурой», то есть «возделыванием» (слово, если и не сама метафора129 — латинское, а не греческое), не похоже на «сады Адониса», которые расцветают за семь дней и увядают так же быстро13(). Это настоящий труд, не уступающий крестьянскому: нужно глубокое вспахивание, выбор семян, постоянное, неиссякающее усердие. Перед нами — одно из основных требований платоновской школы. Когда, спустя восемь веков, св. Августин в De Ordine выстраивает аналогичную схему образования философа, у него вновь появляется та же программа (математика и диалектика) и то же требование: «aut ordine illo eruditionis, aut nullo modo», то есть «или этим длинным путем, или никак» 131.
__________________
- Войдите, чтобы оставлять комментарии