7. Однако нам следует от сущности математических видов подняться к единой о них науке, которая, как мы указывали, предшествует множественности, и рассмотреть ее предмет, ее возможности, а также то, насколько она простирается в своей деятельности. Предметом математики как целостной науки следует считать, как мы уже сказали, область разумного, 22 причем это не область мышления, постоянно утвержденного в себе самом, совершенного, самодовлеющего и обращенного к самому себе; но это и не область мнения и чувственного восприятия, потому что такого рода знания опираются на внешнее, действуют в соответствии с ним и не обладают причинами познаваемого. И хотя математика также начинает «припоминать» 23 на основе внешнего, но завершает она производимыми внутри рациональными построениями; и хотя пробуждает ее позднейшее, но добирается она до исходной сущности форм; и хотя ее деятельность — в отличие от мышления — не неподвижна, однако она разворачивается не в движении, связанном с переменой места и состояния, как чувственное восприятие, а в движении, которое есть жизнь, причем она проходит междумирие бестелесных рациональных построений, то следуя от начал к результатам, то идя обратным путем, то от заранее известного к искомому, то от искомого к исходно известному. Поэтому — в отличие от ума — она не основывается во всяком исследовании на собственной полноте, но и не получает завершенности от другого, как чувственное восприятие, но посредством исследования достигает результата и от незавершенного восходит к завершенности.
Что касается ее возможностей, то они двоякого рода: одни ведут от начал к множеству и производят многообразные пути умозрения; другие возводят множество частных ходов мысли к соответствующим предпосылкам. Оно и понятно: поскольку в качестве начал она берет то единое и множество, то предел и беспредельное, то, во-первых, область, подлежащая ее постижению, занимает среднее положение между неделимым и полностью раздельными видами; во-вторых, совершенно естественно, на мой взгляд, что и возможности познавать это у математики в целом также оказались двоякого рода, причем одни подводят нас к единству и свертывают множество, а другие позволяют расчленить простое на разнообразное, более общее — на более дробное, а рациональные построения из разряда начальных — на производные, удаленные от начал на множество ступеней. Действительно, начиная сверху, математика доходит до чувственно воспринимаемых результатов,, соприкасается с областью природы и многое доказывает вместе с учением о природе; точно так же, начиная восхождение снизу, она до известной степени сближается со знанием, свойственным мысли, и соприкасается с постижением первых начал. Именно в силу этого в качестве производных от нее знаний она дала всю механику, оптику и катоптрику, 24 а также многие другие виды умозрения, тесно связанные с чувственно воспринимаемым и в нем действующие; продвигаясь вверх, она воспринимает неделимые и невещественные мысли и с их помощью совершенствует свои дробные представления и знания, появляющиеся в частных ходах мысли, а также уподобляет тем сущностям собственные виды и роды, и в соответствующих рассуждениях обнаруживает истину о богах и постижение сущего. Так пусть будет сказано и об этом.
______________
22 dianoetikon — R. Morrow (p. 15, п. 34) в примечании к этому месту разъясняет: I.e. imaginative and discursive thinking, such as characterizes dianoia; однако показательно как раз отсутствие упоминания способности воображения в первом прологе.
23 Концепция знания-припоминания развита Платоном в "Менoне" на примере раба, с помощью вопросов Сократа решающего геометрическую задачу (Men. 82b-85d).
24 Катоптрика — (буквально: «наука о зеркалах»; Прокл разъяссняет функции катоптрики ниже (р. 40).
- Войдите, чтобы оставлять комментарии