3. Таковы эти затруднения, а к тому же и Платон называет геометрические формы постигаемыми в размышлении, 3 однако допускает, что они отвлекают нас от чувственного мира и от чувственного восприятия пробуждают к уму, хотя — как я сказал — в размышлении эти рациональные построения являются неделимыми и выступают вне пространственных характеристик только в той мере, в какой это свойственно душе. Поэтому если должно согласовать наши рациональные построения с самими вещами и в то же время с изложением Платона, проведем следующее разделение: все всеобщее и единое, охватывающее некоторое множество, либо обнаруживается в единичном и в нем обладает наличным бытием, наличествующим нераздельно с этим единичным, имеющим место в нем и вместе с ним — находясь ли с ним в совместном движении, или единообразно и неподвижно пребывая; либо обладает реальностью до множества и является порождающим множество и придает множеству свое выражение, а также — будучи само нераздельно помещенным прежде всего того, что ему причастно, — уделяет вторичному разнообразные виды причастности; либо его мысленный образ создается путем отвлечения от многого и таким образом оно обладает наличным бытием позднейшего происхождения и в качестве возникшего позднее сосуществует с множеством. 4 Именно в соответствии с этими тремя видами реальности мы и найдем, я полагаю, что одно обладает реальностью до множества, другое — во множестве, а третье — по отношению ко множеству в соответствии с той или иной категорией.
И поскольку существует три — говоря кратко — вида всеобщего, рассмотрим различие того, что допускает причастность, в соответствии с тем, какова его материя. И если при этом мы примем, что есть два вида того, что причастно, — чувственно воспринимаемое и обладающее реальностью в воображении (потому что и материи две, причем одна — у того, что связано с чувствами, а другая — у воображаемого, — в соответствии с тем, что где-то говорит и Аристотель), то мы допустим, что всеобщее, имеющее место во множестве, — двух видов: 5 одно — чувственно воспринимаемое, и ему причастно чувственно воспринимаемое; а другое — воображаемое, обладающее реальностью во множестве, создаваемом воображением.
В связи с этим заметим, что воображение 6 — в силу того, что оно обладает способностью создавать образы и обладает реальностью вместе с телом и в теле — является носителем отображений всегда имеющих части, раздельных и обладающих определенной формой, причем все, что оно познает, обладает такого рода реальностью. Именно поэтому иногда воображение решаются называть «аффицируемым умом». 7 Однако же, если это ум, — как он может быть аффицируемым и материальным? И если он действует на основе аффектов, то правильно ли называть его умом? Ведь уму и умной природе соответствует неаффицируемость, а сфера аффектов далека от нее. Впрочем, я думаю, что воображение названо так в силу желания выявить его срединное положение между самыми высшими и самыми низшими познавательными способностями: «умом» — поскольку оно имеет сходство с наивысшими, но в то же время — «аффицируемым», поскольку оно имеет сродство с низшими. Способность познавать без очертаний и образов обладает умопостигаемым в себе самой, ее деятельность направлена на нее же самое и она представляет собой одно с познаваемым, будучи при этом чистой от всякого отображения и аффекта, исходящего от чего-либо другого. А низшие виды познания действуют с помощью органов чувств и скорее являются результатами аффектов, воспринимающими знания извне и меняющимися вместе с познаваемым. Действительно, Платон говорит, что таковы ощущения, возникающие от непроизвольных аффектов. 8 Что же касается воображения, то оно, будучи средоточием в сфере познавательных способностей, хотя и возбуждается самим собою и само производит подлежащее познанию, однако же вместе с тем, будучи не вне тела, из неделимой, жизни переводит все то, что оно познает, в область раздельного, пространственно протяженного и имеющего очертания, и в силу этого все, что оно ни помыслит, является отпечатком и образом мысли; поэтому оно, во-первых, мыслит круг пространственно, то есть в качестве чистого от внешней материи, однако же не без умопостигаемой материи, которая есть в воображении; и, во-вторых, этот воображаемый круг не единственный, точно так же как и в области чувственно воспринимаемого, потому что одновременно с пространственными характеристиками возникает большее и меньшее, а также множество кругов и треугольников. Поэтому если в чувственно воспринимаемых кругах имеет место всеобщее, которое приводит к тому, что и все они подобны один другому как получившие реальность в соответствии с единым рациональным построением, 9 хотя они и различаются либо по величине, либо по материалу, то и в воображаемых кругах есть нечто общее — то, чему все они причастны и в соответствии с чем обладают одним и тем же образом, но различаются они в данном случае только одним: воображаемой величиной. В самом деле, если вообразить несколько концентрических кругов, то хотя все они обладают наличным бытием в едином нематериальном подлежащем и в том виде жизни, который неотделим от простого тела, благодаря пространственным характеристикам умножающего неделимые сущности, однако же они отличаются по величине и малости, а также по тому, что одни из них охватывают другие. Таким образом следует мыслить два вида всеобщего, находящегося во множественном: одно — в чувственно воспринимаемом, другое — в воображаемом. Поэтому и круг как рациональное построение двояк, и треугольник, и вообще всякая фигура: одни находятся в умопостигаемой материи, другие — в чувственно воспринимаемой. А им предшествует — с одной стороны — мысленное рациональное построение, с другой — природное: одно обеспечивает реальность и единую форму воображаемых кругов, другое — чувственно воспринимаемых, — таковыми пусть будут круговые движения неба и вообще все те, какие производит природа. При этом следует заметить, что неделимо как мысленное, так и природное рациональное построение: они являются пространственными вне пространства, разделенными на части вне разделения и величинами вне величины, когда речь идет о бестелесных причинах; и наоборот: они лишены деления на части в качестве делимых и лишены величины в качестве имеющих величину, когда речь идет о телесных причинах. Именно поэтому мысленный круг един, прост и внепространствен, так что сама величина там лишена величины (потому что все такое там — рациональные построения без материи) и фигура не имеет очертаний; в воображении он — подлежащий делению, имеющий пространственные очертания, не только единый, но единый и множественный, не только форма, но форма, имеющая место в определенной материи; а в чувственно воспринимаемом он обладает меньшей точностью, несет в себе элементы прямизны и лишен чистоты, какая свойственна бестелесному.
____________
3 Ср. Plat. Resp. 527b: геометрическое знание познает вечно сущее, влечет душу к истине и устремляет философскую мысль к горнему (apergastikon philosophou dianoias pros to ano...).
4 Таким образом, мы видим, что во втором прологе Прокл исходит из принципиально другого комплекса проблем, в основе которого вопрос о том, являются ли математические сущности результатом абстракции от чувственно воспринимаемого или же предшествуют ему онтологически.
5 Cardini (p. 41) сопоставляет с Arist. Met. 1069b15: ditton tо on, поддерживая пунктуацию Friedlein; Barocius, Schoenberger, Morrow закрывают скобку после phesi, в результате чего вся фраза по-гречески читается легче и естественней. Правда, Аристотель нигде не говорит о yle phantaston, но в оппозиции к hyle aisthete, как замечает Morrow (р. 4, n. 5), «Proclus' hyle phantaston is justified, since Aristotle elsewhere (De an. 433al0) assumes that phantasia is а form of noesis». Ниже (53) Прокл отождествляет воображаемое и умопостигаемую материю.
6 См. вступительную статью (разделы о воображении), а также прим. 12.
7 Arist. De an. 430a24. Morrow указывает (ibid., n. 6), что аналогичная интерпретация у Прокла в In Tim. I 244, 20 и III 158, 9 Diehl. Понимание phantasia на основе этого текста из De an. ср. у Сириана (In Met. М 895b16-17): kalei gar tayten en eteroi patetikon noyn.
8 Plat. Tim. 42a: aistesin... ek biaion patematon.
9 В данном случае «единое рациональное построение» (logos) означает «единое соотношение [между длиной окружности и диаметром]».
- Войдите, чтобы оставлять комментарии