17.

Анализ третьей части речи (доказательства). — Откуда следует заимствовать и как строить дока­зательства в речах эпидейктических, произносимых перед народом, и судебных?

Способы убеждения должны иметь аподиктиче­ский характер. Так как спор [может касаться] четы­рех пунктов, то следует доказывать, направляя дока­зательства к спорному пункту, например, если спорят относительно того, действительно ли что-нибудь бы­ло, то при судебном разбирательстве доказательства следует как можно больше свести к этому; если же [спорят о том], действительно ли причинен вред, [то и доказательства должны быть сведены] к этому; и [если спор касается] важности или справедливости совершенного поступка, то [здесь нужно иметь в ви­ду] также, точно ли этот факт имел место. Не следует при этом забывать, что только в случае такого спора один из противников необходимо бывает бесчестен, потому что здесь не может быть виною неведение, как в том случае, когда кто-либо расходится в мнении относительно справедливости [чего-либо]. Таким об­разом, на этом вопросе следует останавливаться, а на других нет. В речах эпидейктических по большей час­ти преувеличению подлежит оценка прекрасного и по­лезного. Факты сами должны внушать доверие, по­тому что относительно их редко приводятся доказа­тельства, — разве если они неправдоподобны или если их относят на счет другого лица.
В речах, произносимых перед народом, может быть спор относительно того, что что-нибудь не будет, или что то, что оратор советует, будет, но что оно или несправедливо, или неполезно, или не так важно. Сле­дует при этом также иметь в виду, не позволяет ли себе [противник] лжи в чем-нибудь не относящемся к данному делу, так как это представляется доказательством, что он лжет и в других случаях. Примеры более свойственны речам, произносимым перед наро­дом, а энтимемы — речам судебным: первые имеют в виду будущее, так что необходимо приводить при­меры из прошедшего, а вторые [касаются] того, что есть или чего нет; тут более нужны доказательства и понятие необходимости, потому что прошедшее имеет характер необходимости. Не следует приводить энти­мемы одну за другой, а [нужно] примешивать их [к другим оборотам], в противном случае они вредят одна другой, потому что есть предел и для количества.
Все ты, мой друг дорогой,⁷⁹ говоришь, что сказал бы и сделал, а не то, [что сказал бы разумный]. И не по всякому поводу [следует] изыскивать энтимемы, потому что в противном случае ты поступишь так же, как некоторые философы, которые силлогистическим пу­тем доказывают вещи более известные и более прав­доподобные, чем те [положения], из которых они исходят. И когда хочешь возбудить страсть, не употребляй энтимему, потому что она или погасит страсть, или будет приведена совершенно напрасно, ибо [два] одновременных движения задерживают друг друга, или совсем уничтожаются, или ослабля­ются. И когда речь должна носить известный [нрав­ственный] характер, не следует в то же время приискивать энтимемы, потому что доказательства не имеют никакого отношения ни к характеру, ни к принципам. Изречения следует употреблять и при рассказе, и при доказательстве, потому что они имеют отношение к характеру: «и я дал, хотя и знал, что не следует [вообще] доверять». Или если [кто хочет] возбудить страсть: «хоть я и потерпел, а не раскаиваюсь, потому что на его стороне выгода, а на моей справедливость». Произносить речи в на-родном собрании труднее, чем произносить речи су­дебные; [это и] естественно, так как в первом случае [приходится говорить] о будущем, во втором же о прошедшем, которое стало известно даже и проро­кам, как говорил Эпименид Критский⁸⁰: он отгадывал не будущее, а события, которые хотя и свершились, но остались темными. В речах судебных основани­ем служит закон, а раз имеешь точку отправления, легче найти доказательство. [В речах, произносимых перед народом], нет бесчисленных отступлений, на­пример, против доводов противника, или о самом себе, или с целью возбудить страсть. [Этот род красноречия допускает подобные отступления] ме­нее, чем все другие роды, если только он не вы­ходит [за пределы своей области]. В затруднитель­ных случаях нужно делать то же, что делают в Афинах ораторы и Исократ: в речи совещательной он прибегает к обвинению, например [обвиняет] лаке­демонян в своем «Панегирике» и Харета в речи о союзе. В речах эпидейктических следует вставлять в речь похвалы, как это делает Исократ: он посто­янно вводит какую-нибудь [похвалу]. И слова Горгия, что у него никогда не бывает недостатка в теме для речи, сводятся к тому же самому, ибо если он, говоря об Ахилле, восхваляет Пелея, затем Эака, затем бога [Зевса],⁸¹ и также мужество, и то-то, и то-то, он делает то же самое. Раз [оратор] имеет в руках доказательства, он должен придавать речи и этический, и эпидейктический характер, если же у него в руках нет энтимем, [он должен говорить] этически. Более подходит нравственно хорошему че­ловеку выказать свою честность, чем ясность речи. Из энтимем большей известностью пользуются эн-тимемы опровергающие, чем показательные, потому что во всем том, что имеет характер опровержения, силлогизм виднее, ибо противоположности становят­ся яснее, раз они поставлены рядом.
[Рассуждения, прямо] направленные против про­тивника, не представляют собою какого-либо особого вида, так как к области способов убеждения относится опровержение доводов противника — посредством ли возражений или посредством силлогизмов. Оратор, начиная речь, совещательную или судебную, должен сначала изложить свои собственные способы убежде­ния, а потом выступить против доводов своего про­тивника, уничтожая их или заранее браня их. Если же много пунктов, вызывающих возражения, то следует сначала приняться за них, как, например, поступил Каллистрат⁸² в народном собрании в Мессене: он сам начал говорить, лишь опровергнув предварительно то, что должны были говорить его [противники]. Говоря вторым, [оратор] должен сначала направить свою речь против речи противника, разбивая его доводы или про­тивополагая [им свои], особенно если [доводы про­тивника] имели успех, ибо как душа не привязывается к человеку, который раньше подвергся обвинению [в чем-либо дурном], точно так же [не принимает она] и речи [оратора], если речь противника представляется убедительной. Нужно, таким образом, в душе слуша­теля очистить место для предстоящей речи, чего ты достигнешь, опровергнув [доводы противника]; по этой причине должно придать своим словам вес по­средством предварительной борьбы или со всеми до­водами противника, или с главнейшими из них, или с наиболее поддающимися опровержению.

Сначала я стану союзницей богинь,
Именно Геру я... ⁸³

Здесь [поэт] сначала коснулся самого легкого. Это о способах убеждения. Что же касается харак­тера, то, так как говорить о самом себе некоторые вещи значило бы возбудить зависть, или [заслужить упреки] в многословии, или [вызвать] противоречие, а [говорить] о ком-нибудь другом [значило бы заслужить упреки] в брани или грубости, ввиду этого следует влагать слова в уста какого-нибудь друго­го лица, как это делает Исократ в речи к Филиппу и в «Антидосисе». И так же порицает Архилох: в своих ямбах он выводит на сцену отца, который го­ворит о своей дочери:

Можно ждать чего угодно, не ручайся ни за что.
Он выводит также плотника Харона в ямбе, на­чало которого [таково]:
О многозлатом Гигесе не думаю.

И как Софокл [выводит] Гемона, [говорящего] перед отцом в защиту Антигоны как бы на основа­нии слов других лиц. Иногда следует изменять вид энтимем и придавать им форму изречений; например, люди благоразумные должны соглашаться на мир и тогда, когда счастье на их стороне, потому что таким путем они могут получить всего больше выгод. А с помощью энтимемы [следовало бы ска­зать так]: если нужно заключать мир в то время, когда он всего полезнее и выгоднее, то следует за­ключать его тогда, когда счастье на нашей стороне.
_____________
⁷⁹ Все ты, мой друг дорогой... — Од. 4. 204.
⁸⁰ Эпименид Критский — легендарный про­рицатель VI в. до н. э. Ему приписывают насмешку над прорицателями вообще.
⁸¹ Пелей — отец Ахилла, Эак — дед, Зевс — пра­дед.
⁸² Каллистрат — афинский политический деятель IV в. до н. э., был отправлен с посольством на Пелопоннес перед битвой при Мантинее в 362 г.
⁸³ Сначала я стану союзницей богинь... — Еврипид. Троянки 969, 971.