[Силлогизм и наведение в диалектических рассуждениях]
В словопрениях следует пользоваться силлогизмом скорее против диалектиков, чем против толпы, наведением же, наоборот,— скорее против толпы. Об этом, однако, было сказано уже раньше. В одних случаях пользующийся наведением может прийти к общему, задавая вопросы, в других же случаях это нелегко, потому что не у всего сходного одно общее имя. А когда нужно найти общее, тогда говорят: так обстоит дело во всех таких случаях. Труднее всего определить, какие из приводимых случаев таковы, а какие нет. И кроме этого в разговорах часто вводят в заблуждение друг друга — одни выдают несходное за сходное, другие же, оспаривая, — сходное за несходное. Поэтому следует во всех таких случаях пытаться придумать имя, чтобы отвечающий не мог оспаривать, что о приводимом говорится не как о сходном, а вопрошающему не приходилось бы ложно утверждать, что то, о чем говорится, сходно, так как относительно многого из того, о чем говорится не как о сходном, кажется, что о нем говорится как о сходном.
Когда же после того, как наведением указано много случаев, общее [собеседником] не признается, тогда будет справедливо требовать [от него] возражения. Если же мы сами не говорим, в каких случаях это так, то несправедливо требовать [от собеседника], чтобы он указал, в каких случаях это не так. Ибо сначала [вопрошающий] должен доказать путем наведения, тогда только можно требовать возражения. Следует также требовать, чтобы возражения приводили не против самого выдвинутого положения, разве только речь идет о чем-то единственном в своем роде, как, например, из всех четных чисел двойка — единственное первое число. Ибо тот, кто выдвигает возражения, должен приводить их против другого или говорить, что единственно лишь это таково. Тем, кто выдвигает возражение против общего, но приводит возражение, не касаясь самого предмета, а ссылаясь на одноименное, [утверждая], например, что кто-то может иметь не свой циет, не свою ногу и не свою руку (ведь живописец может иметь не свой цвет и повар — не свою ногу), следует в подобных случаях задавать вопросы, провод (деление, ибо, пока остается незамеченной одноименность, кажется, что против положения возражают правильно. Если же возражающий препятствует решению вопроса тем, что в своем возражении не ссылается на одноименность, а касается самого предмета, следует, отбрасывая то, против чего сделано возражение, остальное представить в виде общего [положения], пока не будет получено то, что полезно, например когда речь идет о забывчивости и забвении. А именно, с утверждением, что утративший знание забыл его, не соглашаются на том основании, что, когда вещь совершенно изменилась, знание о ней утрачено, но сама она не забыта. Поэтому следует говорить об оставшемся, отбрасывая то, против чего сделано возражение, например следует сказать, что если кто-то, хотя вещь и осталась, утратил знание о ней, то он ее забыл. Точно так же следует поступать по отношению к возражающим против утверждения, что большему благу противолежит большее зло. А именно, они приводят возражение, что здоровью, которое есть меньшее благо, чем хорошее самочувствие, противолежит большее зло, ибо болезнь большее зло, чем плохое самочувствие. Потому и в этом случае следует отбросить то, против чего делается возражение, ибо после того, как это отбросили, скорее согласятся, например, что большему благу противолежит большее зло, если только одно не влечет за собой другое, как, скажем, хорошее самочувствие — здоровье. И делать это следует не только когда возражают, но и когда без возражения отрицают [положение], потому что предвидят такое [возражение]. Ибо после того как отбросили то, против чего делается возражение, [собеседнику] придется согласиться, потому что он не видит, где же в том, что остается, дело обстоит не так. Если же он не согласится, то после того, как от него потребуют возражения, он не сможет привести его. Речь здесь идет о таких положениях, которые в чем-то ложны, а в чем-то истинны. Если от них отбросить [ложное], то оставшееся будет истинно. Если положение подкрепляется многими отдельными случаями, а возражение не приводится, то надо требовать согласия. Положение же, которое именно так подкрепляется многими отдельными случаями и против которого нет возражения, есть диалектическое положение.
Когда же можно строить умозаключение об одном и том же без [приведения] к невозможному и через невозможное, для доказывающего, а не для спорящего безразлично, умозаключать ли тем или иным способом. Спорящий же против другого не должен строить умозаключение через невозможное, ибо с тем, кто умозаключает без [приведения] к невозможному, спорить нельзя; когда же умозаключают через невозможное, а ложность [утверждения] не очень ясна, можно отрицать [его] невозможность, так что вопрошающие не достигают того, чего хотят.
Следует выдвигать в виде положений то, с чем во многих случаях дело обстоит так и против чего не имеется возражения — или вообще или такого, которое нелегко усмотреть. Ибо те, кто не в состоянии усматривать, в каких случаях дело обстоит не так, принимают [утверждаемое] как истинное.
Не следует представлять заключение в виде вопроса. Иначе при отрицании [вопроса отвечающим] покажется, что умозаключение не было сделано. Ведь часто отрицают положение, даже если его не представляют в виде вопроса, а приводят его как [необходимое] следствие. И те6, кто не усматривает следствий, вытекающих из положенного, не считают опровергнутым того, кто так отрицает. Поэтому, когда [заключение] представляют в виде вопроса, не утверждая при этом, что оно вытекает как [необходимое] следствие, а его отрицают, тогда уж безусловно кажется, что умозаключение не получилось.
Не всякое общее положение есть, видимо, диалектическое положение, например [положение], что такое человек или в скольких значениях говорится о благе.
Ведь диалектическое положение — это такое, на которое можно отвечать да или нет. На только что указанные положения так ответить нельзя. Поэтому такие вопросы не диалектические, если только сам вопрошающий не проведет различия или деления и не спросит, например, не говорят ли о благе в таком-то и таком-то значении. Ведь на такие вопросы не трудно дать утвердительный или отрицательный ответ. Поэтому такого рода положения следует выдвигать именно в таком ииде. Когда сам [вопрошающий] проводит различие, а [собеседник] никак не соглашается с выдвинутым положением, вот тогда, конечно, справедливо требовать от него ответа на вопрос, в скольких значениях говорится о благе.
Тот, кто долго выставляет одно положение в виде вопросов, плохо расспрашивает. Ибо если тот, кого спрашивают, отвечает на вопросы, то ясно, что задают много вопросов или часто одни и те же; так что или будут пустословить, или не получится умозаключения.
Ведь всякое умозаключение состоит из немногих посылок. Если же [спрошенный] но дает ответа на вопросы, то следует или порицать это, или отказаться [от беседы].
- Войдите, чтобы оставлять комментарии