IV.

Теперь следует повести речь об обонянии и вкусе. Ибо это почти одно и то же претерпевание (τό αυτό πάθος), хотя и не в одних и тех же (органах) возникает каждое из них. Род вкусовых ощущений для нас яснее, чем род обоняния. Причина этого заключается в том, что из всех живых существ самая слабая способность обоняния у нас, и (она самая слабая) по сравнению со способностями, нам присущими, а способность осязания, наоборот, самая острая в сравнении с остальными живыми существами.
Итак, природа воды обычно безвкусная. Однако необходимо, чтобы или вода в себе самой заключала разновидности (вызывающих вкусовые ощущения) соков, не воспринимаемых по причине ничтожно малого количества (каждого из смешивающихся соков), как говорит Эмпедокл, или же материя должна быть такова, чтобы из нее возникало все многообразие всевозможных семян соков (πανσπερμίαν χυμών), а именно одни — из одной части (воды), другие — из другой; или же так как вода не имеет никакого различия (соков), то причиной является некое начало, вызывающее (различия) (τό ποιοϋν αίτιον), как, например, можно сказать, что если тепло, то (причина тепла) — солнце. Слишком, однако, бросается в глаза ошибочность того, что говорит Эмпедокл. Ибо мы видим, что соки плодов, у которых есть оболочка, меняются под воздействием тепла, если (их) снимают (с дерева) и подвергают воздействию солнечных лучей, так что их (соки) становятся такими не оттого, что извлекают (какие‑то свойства) из воды, но (оттого, что) меняются внутри самой оболочки, а именно испаряются или, если их оставляют на долгое время, (они) из сладких становятся кислыми, или горькими, или какими угодно другими, а подверженные кипячению, превращаются, так сказать, во все разновидности соков. Также невозможно, чтобы вода была материей всякого многообразия семян (πανσπερμίας), ведь мы видим, что из одной и той же (воды), как бы из источника питания, возникают различные соки. Итак, остается (предположить), что вода изменяется, потому что претерпевает нечто.
Ясно, что та способность, которую мы называем способностью обладать вкусом, возникает не только от возможности нагреваться. Ведь самая жидкая из всех существующих жидкостей — вода, (она) более жидкая даже, чем само оливковое масло (но оливковое масло по причине вязкости больше, чем вода, растекается (по поверхности), а вода жиже, поэтому воду труднее удержать в руках, чем оливковое масло), и так как, нагреваясь, только обычная вода не становится плотной, то ясно, что есть, пожалуй, какая‑то другая причина. Ведь все жидкости имеют большую плотность, (чем вода). Тепло же — сопричина. И кажется, что соки, какие только не (находятся) под кожурой, те же самые находятся и в земле. Поэтому многие из древних физиологов говорят, что вода приобретает свойства той земли, через какую она проделывает путь. И это лучше всего видно на примере соленых вод. Ведь моря суть некий вид земли. И жидкости, процеженные через пепел, делают горьким сок, так как пепел горький, и многие источники горькие, а другие терпкие, а иные имеют другие разнообразные вкусы. И понятно, что в произрастающем от природы прежде всего возникает род соков. Ибо влажное от природы претерпевает изменения со стороны противоположного, как и все остальное. А противоположное (влажному) — сухое. Поэтому и от огня (влажное) испытывает нечто. Ведь природа огня — сухая. Но огню присуще тепло, земле же — сухость, как сказано в сочинении Об элементах (έν τοις περί σιοιχε(ων)³. Итак, в той мере, в какой одно – огонь, другое — земля, ни первое не существует, чтобы действовать и претерпевать, ни второе, но насколько противоположность присутствует в каждом, настолько и действуют они и претерпевают. И подобно тому как те, кто разводит в воде краски и соки, делают так, что и вода (приобретает) такое (свойство), так же и природа (делает в отношении) сухого и землистого, и, пропуская (воду) через сухое и землистое и приводя в движение с помощью тепла, она создает некую влагу (того или иного свойства). Это и есть вкус, (т. е). претерпевание, возникающее во влажном под воздействием вышеназванного сухого, (претерпевание) вкусового ощущения, существующего в возможности, перешедшее в действительность. Ведь то, что вызывает чувственное восприятие, движется по направлению к тому, что в возможности уже дано (εις τοΰτο δυνάμει προϋπάρχον). Ведь чувственное восприятие аналогично не приобретению, а использованию знаний (τό ΰεωρειν).
__________
³ Сочинения с таким названием в Corpus Aristotelicum нет. Возможно, утрачено. См. During I. Aristoteles. S. XIII- XIV. См. ниже примеч. 4.

А что соки суть наличие (πάΰος) или лишенность (στέρησις) не любого сухого, но питательного, следует понять вот откуда: ведь ни сухое без влажного, ни влажное без сухого (не является питательным). Ведь для живых существ пищу составляет не (что‑то) одно, но смешанное. И когда живые существа получают питание, то именно осязаемое из числа чувственно воспринимаемого вызывает рост и гибель. А причина этого (заключается в том), что (живые существа) получают теплое и сухое (ведь именно это доставляет рост и гибель), а кормит то, что присоединяется, в той степени, в какой оно вкушаемо (ведь все получает питание от сладкого, или от него одного, или в смеси). Это необходимо подробно рассмотреть в сочинении О возникновении (έν τοις περί γενέσεως)⁴, теперь же (мы рассматриваем ровно настолько), насколько необходимо коснуться этих вещей (для данного случая). Ибо теплое увеличивает, и доставляет питание, и всасывает легкоусваиваемое, а соленое и горькое оставляет по причине (их) тяжести. Действительно, то, что делает тепло, находящееся снаружи, в телах, находящихся снаружи, то (же самое делает тепло), находящееся в природе живых существ и растений. Поэтому (живое существо или растение) питается сладким. Остальные же соки примешиваются к пище тем же самым способом, как соленое и острое, (т. е). в качестве приправы, а они, в свою очередь, выступают в качестве противодействия, потому что сладкое чрезмерно питательно и всплывает наверх.
__________
⁴Сочинение О возникновении и уничтожении (в переводе Т. А. Миллер опубликовано в: Аристотель. Сочинения: В 4 т. М., 1976-1983. Т. В) примыкает к IV кн. О небе. Оно состоит из двух частей. В первой Аристотель рассматривает возникновение (γένεσις), изменение (μεταβολή), смешение (μΐξκ). Во второй книге он рассматривает элементы (τά στοιχεία), а именно землю, воду, воздух и огонь. Вероятно, можно хотя бы частично отождествить I кн. О возникновении с сочинением О смешении (см. с. Ill), а II кн. — с сочинением Об элементах (см. с. 113).

И подобно тому как цвета возникают из смешения черного и белого, так же и соки (из смешения) сладкого и горького и в зависимости от соотношения в большей или меньшей степени являются каждым из них (т. е. сладким или горьким), будь то смешения или движения в каких‑то числовых соотношениях, будь то неопределенным образом, но только те смеси доставляют удовольствие, которые (соединены) согласно числовым соотношениям. Итак, только сок сладкого богат (питательными веществами), а соленое и горькое суть почти одно и то же, а пряный (вкус), и острый, и кислый — посередине. Ибо практически одно и то же суть виды соков и виды цветов. Ведь их существует семь видов, если считать, что вполне разумно, что серый — это в некотором роде черный. Итак, осталось (сказать), что желтый относится к белому, как маслянистое к сладкому, а пурпурный, алый, зеленый и темно–синий (лежат) между белым и черным, а остальные — смешаны из них. И подобно тому, как черный есть лишенность в прозрачном белого, так и соленое и горькое (суть) лишенность сладкого в питательной жидкости. Поэтому и зола, образующаяся от любого сожжения, горькая, ведь из нее испаряется пресная жидкость.
Демокрит и большинство физиологов, которые рассуждают о чувственном восприятии, делают нечто в высшей степени странное. Ведь они считают, что все доступное чувственному восприятию осязаемо. Однако, если дело обстоит таким образом, то ясно, что каждое чувственное восприятие — это некое осязание. Но нетрудно заметить, что это невозможно. И еще они пользуются общим для всех чувственных восприятий (τοις κοινοϊς τών αισθήσεων πασών) как отдельным (ως Ιδίοις). Ведь величина (μέγεθος), очертание (σχήμα), шероховатое (τό τραχύ) и гладкое (τό λεϊον), а также острое (τό όξύ) и тупое (τό αμβλύ) в объемных (вещах) являются общими для чувственных восприятий (κοινά τών αισθήσεων), если не для всех, то, по крайней мере, для зрения и осязания. Поэтому в этом отношении они совершенно заблуждаются, а в отношении отдельно (воспринимаемого для каждого чувственного восприятия) не ошибаются, например, зрение ведь относится к цвету, а слух — к шуму. А они свойственное отдельным чувственным восприятиям (из) воспринимаемого сводят к этим (т. е. к общим), (как) например (делает) Демокрит. Ведь он говорит, что из белого и черного одно — быстрое, другое — гладкое, и вкусовые ощущения он тоже приводит к такой схеме. Однако же различать общее (τά κοινά) скорее (присуще) зрению, чем какой‑либо иной способности, а если (допустить, что) скорее вкусу, ведь различать самое малое в отношении каждого рода — дело самого точного чувственного восприятия, то вкус воспринимал бы лучше всего общее и лучше всего распознавал бы очертания. Далее, все чувственно воспринимаемое имеет противоположность, например, в цветах черному противоположно белое, а во вкусах сладкому — горькое. А вот (одна) фигура, как кажется, не противоположна (другой) фигуре. Ведь, в самом деле, какому из многоугольников противоположна окружность? Далее, если число фигур бесчисленно, то и вкусов должно быть тоже бесконечно много. Так почему же один вкус вызывает чувственное восприятие, а другой, пожалуй, нет? Итак, о том, что вкушают, и о вкусе сказано. А остальные претерпевания, связанные с соками, получили должное рассмотрение в сочинении О растениях (έν τή φυσιολογία τη περί φυτών)⁵.
___________
⁵ См. с. 8, примеч. 10.