В качестве исходного определения я предлагаю взять личность как индивида в его отношении к миру. В таком определении индивид отделяет себя от мира. Поскольку индивид принадлежит миру, постольку личность есть и особенное отношение индивида к самому себе, и, таким образом, есть отделение себя от себя. И тогда, наоборот, поскольку личность есть отношение индивида к себе, это есть отделение индивида от себя, то есть, с одной стороны, утверждение себя как «такого» (отделяющего себя от себя, способного к этому), а с другой стороны — отношение к себе как, во-первых, к другому (именно к абсолютному «не себе», иному индивиду), и, во-вторых — как к не-личности, то есть, тем самым, — как отношение ко всему, что не есть эта личность, то есть к миру, но не просто миру, а такому, который так или иначе связан с этим индивидом, определяет его и определяется им. Похоже, что такое определение может быть доведено до парадокса.
Проведем теперь несложный эксперимент над собственным сознанием и посмотрим, укладывается ли предложенное выше предварительное определение в обычное словоупотребление и вообще представление о личности? Я думаю, что это необходимо для того, чтобы увидеть, как далеко мое определение и представление (пока представление!) уходят от идеи личности в обыденном сознании. Говорим ли мы тут об одном предмете или о разных? В последнем случае было бы необходимо подыскать другой термин для работы с тем предметом, который я определил или поискать другое определение того, что обычно представляется личностью. Для проверки, попробуем взять разные аспекты определения со знаком минус. Вопрос идет просто о чувстве языка — исчезает при этом личность или нет?
Итак, личностью я считаю человека, который имеет свое определенное отношение к миру (отдельному предмету, жизни в целом, себе). Вполне очевидно, что человек, который не имеет такого «личного» отношения, личностью не является.
При этом, указанное отношение должно быть именно своим. Просто «присвоенное» отношение, то есть такое, которое в своих формулировках просто воспроизводит отношение, выработанное другими, но как бы без личной добавки, не свидетельствует о личности.
Далее, речь идет именно об отношении, ставя ударение на единственном числе. Человек может «применять» разные, не связанные одно с другим отношения к жизни, не беспокоясь о том, согласуются ли они одно с другим, или нет. В этом случае также не идет речь о личности. В частности, множественность отношений есть обратная сторона их формальной присвоенности, поскольку именно при некритичном присвоении индивидом идей разных людей такая множественность и возникает, и, наоборот, критика своих собственных представлений неизбежно требует отказа от одних, личное обоснование других, разделения и синтеза понятий, и пр.
Отсюда новый поворот личностности отношения: собственное отношение к миру должно быть выработано самим индивидом, ставя ударение теперь на «выработано»! Ведь, если некоторое даже единое и целостное отношение просто «произошло», случилось, открылось индивиду, неважно каким образом, но не было им продумано, выстрадано – такое отношение невозможно назвать личным, а индивида — личностью.
Отсюда, далее, еще один нюанс. Если отношение принято индивидом раз и навсегда, не развивается, не подвергается сомнению изнутри, не продумывается далее, оно перестает быть личностным, хотя и может при этом спокойно оставаться индивидуальным. Это уточнение прямо не вытекает из исходного определения, во всяком случае, не является очевидным, но обнаружилось по ходу нашего небольшого эксперимента.
То есть, теперь личность принципиально есть вырабатывание собственного отношения к миру (предмету, жизни и себе). И теперь имеем исходный парадокс. С одной стороны, личность выступает как источник отношения к миру. Но, с другой стороны, никакой личности не существует, если нет ее отношения. Другими словами, личность осуществляет себя как такая тогда, когда она выходит за собственные границы (приходит к себе из-за границы), не есть личностью. Теперь попробуем рафинировать эту идею до чистой логики. Поскольку выработка своего отношения, как вполне определенная деятельность требует превращения в предмет самой этой деятельности1, получается, что личность есть отношение к себе, отношение к отношению, то есть, «отношение, замкнутое на себя», отношение как causa sui, отношение как субъект и субъект (личность!) как отношение. «По-человечески» это означает человека принципиально и уникально2 наедине с самим собой3.
Отметим теперь, что осуществление личности как таковой предполагает (в обе стороны, разумеется):
– Свободы, как исходного определения личного (собственно своего, уникального, особенного, но имеющего всеобщий смысл) отношения к миру. Собственно свобода есть другое определение causa sui, поскольку самопричинение принципиально есть свобода от внешних причин. Для человека, это предполагает все человечески-особенные проявления как определения свободы: и ощущение индивидом себя свободным, и личное отношение к свободе, превращение ее в ценность, и, таким образом, понимание идеи свободы, и пр.
– Творчества, поскольку речь идет именно о вырабатывании личного отношения к миру. Это же, далее, полагает творчество как ценность человеческой жизни, требует определенного (сугубо положительного!) отношения к творчеству, отношения к себе с позиции творчества и пр. Герой нашего времени — это чистый лирический герой, автор и герой лирического произведения своей жизни и всей вселенной (об этом чуть подробнее ниже).
– Мышления, поскольку вырабатывание отношения к миру требует критики всех собственных представлений, устоявшихся своих, освоенных извне, возникших «самих по себе» и пр., сличения их с реальностью, осмысления реальности.
Все это в идеале полагает бытие личности в мире произведений,
философской и поэтической речи, свободного общения, то есть – в культуре. С другой стороны, наш век — век смещения культуры в эпицентр бытия4. Это значит, современный человек так или иначе провоцируется всем устройством жизни на личностность бытия, на выработку своего собственного отношения к миру «с чистого листа», с начала.
___________
1 В.С. Библер. Самостояние человека. Кемерово: Алеф, 1993
2 В.С. Библер. Понимание Л.С. Выготским внутренней речи и логика диалога (Еще раз о предмете психологии): На гранях логики культуры: Книга избранных очерков. М., 1997
3 В.С. Библер. Диалогика в канун XXI века.
4 В.С. Библер. Нравственность. Культура. Современность. М.: Знание, «Этика», 4/1990.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии