Г. Мы видим традицию многих веков, когда обучение носило рецептурный характер. И это - тысячелетиями происходило!
К. Я не уверен как раз на счёт тысячелетий. Средневековая школа исследована недостаточно. Сводилась ли средневековая школа к рецептурному принципу обучения? Едва ли. Вспомните работы Алкуина, его загадки. Алкуин учил не только рецептурно. Вспомним Николая Кузанского, например. Нет, средневековая школа не сводилась к рецептурному знанию, особенно к такому пониманию рецепта, которое мы имеем сейчас. Да и сама идея рецепта понималась иначе, скажем, в контексте алхимической культуры, в контексте причащения к божественному слову и разуму. Средневековое учение не следует сводить к нововременному техническому навыку или к приёму в культуре ХХ века. Если это и рецептурность, то совсем другая, высокая средневековая рецептурность, воспроизведение которой основано на верующем разуме. Об этом много писали В. Библер, С. Неретина, В. Рабинович.
Г. Но Алкуин и Кузанский не делали погоды в средневековой педагогике. Погоду делали схоласты.
К. А что такое схоластика? Разве схоластика - это не рафинированные формы средневекового мышления? Схоластика - это же не система приёмов.
Г. Ну то, что мы называем схоластикой!
К. Это мы называем, в обыденном сознании, а не в культурологическом понимании Средневековья.
Г. Но средневековые школы - они же церковными были!
К. Ну и что?
Г. Это же религиозное обучение! А религиозное обучение - это просто заучивание.
К.. Вовсе не обязательно заучивание. Религиозное обучение (и христианское и мусульманское) в средневековье могло быть приобщением к верующему разуму. Magistre и Puer , магистр и ученик - это очень серьёзные фигуры. Это люди, которые мыслили учась. Они основали средневековое мышление. В средневековье были (и в христианском и в мусульманском мире) очень глубокие концепции образования, вовсе не сводимые к идеи заучивания.
Г. Я говорю не об учёных. В средневековье школьники и студенты заучивали правила - и к этому сводилось обучение.
К. Нет, конечно, не сводилось, а тривиум и квадривиум? А диспуты? Средневековое обучение было очень серьёзно поставлено. В средневековье учеников и студентов как раз учили понимать, учили мышлению. Но способы понимания, формы мышления были средневековыми. Средневековая школа - это обучение средневековому типу мышления. Это мышление вовсе не с заучиванием связано. Оно связано с божественным словом, с филологическими тонкостями, с поисками в материале его божественного смысла, замысла творца - это особые мыслительные процедуры, в частности, математические (у Николая Кузанского).
Г. Хорошо. А что такое нововременное образование как культура?
К. Нововременное образование связано с отказом от понимания в пользу познания.
Г. И этот отказ прошел красной нитью через все школьные программы и учебники.
К. Конечно.
Г. То есть: заучи и делай так!
К. Не "заучи и делай так", а - не задумывайся над происхождением понятий. Есть аксиомы, а гипотез не измышляем.
Г. Но одно дело - когда учёный ХХ века задумывается об основаниях знания. Когда это Пуанкаре делает.
К. Или - когда учёный этого не делает. Одни учёные это делают, а другие - не делают.
Г. Хорошо. Будем говорить о тех учёных, которые это делают. Но может ли об основаниях знания задумываться ребёнок?
К. Экспериментально показано, что может. Задумываться над основаниями научного знания могут младшие школьники, подростки, старшеклассники, студенты. Да, это ещё не превратилось в победившую педагогическую систему, но принципиальных возражений против того, что не может делать подросток, скажем, нет никаких.
Г. А почему не возникло такой же продуманной и стройной системы подросткового образования, как в начальной школе В.В.Давыдова - Д.Б.Эльконина?
К. Время не пришло. Нельзя построить стройную систему за 40 лет. Образовательные системы складываются веками. Серьёзные образовательные системы, опирающиеся на "глухие ритмы эпохи", складываются исторически. Важно лишь понять, в какую сторону двигаться: в сторону развития, или в сторону торможения. Я глубоко убеждён, что Развивающее обучение В.В. Давыдова, Школа диалога культур В.С. Библера - это движение в сторону многовекового создания другой педагогики, которая задумывается над вопросом "Почему?". Самое главное в концепции Давыдова - то, что он считает: педагогическая психология должна заниматься не приспособлением существующих учебных предметов к детям или детей к - существующим предметам, чем занималась вся до-давыдовская педагогическая психология (и западная, и советская). Вся советская дидактика занималась тем, чтобы сделать существующие предметы как-то понятными и доступными детям. А советская психология занималась тем, чтобы как-то приспособить детей к этим предметам. Тоже было (и сейчас остаётся) на западе. В педагогике отсюда возникли принципы, взаимно исключающие друг друга: научность и доступность. Есть сложившийся за 300 лет научный предмет. Есть ребёнок данного возраста, мы изучили его возрастные особенности. Как их сделать их друг другу понятными и не очень противными? Вот - клеточка советской дидактики, против которой и выступил Давыдов. Давыдов поступил, как Лобачевский. Давыдов сказал: это невозможно в принципе. Какими бы мы педагогическими или психологическими ухищрениями не пользовались, приспособить вот этот сложившийся предмет к ученику или ученика к предмету - невозможно. Ребёнку потому неинтересен учебный предмет (например, математика в 1-3 классах), потому что этот предмет миру не интересен, этот предмет потерял всякую актуальность для взрослых людей. И нужно понять, в чём суть современного предмета: математики, физики, биологии, литературоведения, и попытаться соединить ребёнка с этим новым предметом. Вот этот предмет ребёнку интересен. Современный взрослый, занимающийся современным предметом, ребёнку интересен.
Г. Как можно познакомить ребёнка с современной математикой, не объяснив ему натуральных чисел?
К. Современная математика как раз натуральными числами и занимается! Именно вопрос о том, что есть натуральное число, разделил математиков ХХ века на несколько математических школ, между которыми диалог идёт до сих пор. Этот диалог об основных понятиях - суть и центр современной математики.
Г. Так что, в РО понятие числа вводится каким-то очень современным способом? Связанным с одной из новейших концепцией числа?
К. Важно не то, на какую из этих современных концепций встать. Важно передать первокласснику, что число отвечает на какой-то вопрос. Связано с какой-то серьёзной проблемой. Суть обучения числу в 1-м классе (как и в 11-м) состоит не в том, чтобы ребёнок научился считать предметы и думать, что число - это количество предметов, а в том, чтобы он понял, что есть такой интересный объект - развитое понятие числа, которым можно заниматься всю жизнь с 1-го класса вплоть до профессорского уровня. Только числом заниматься! Но в основе развитого понятия числа лежит некая проблема. Эту проблему можно сформулировать так. Есть непрерывное возрастание величины, вот она выросла из точки, её заморозили. Теперь взяли исходную меру и всем её разослали. Можно ли построить такую процедуру, позволяющую теперь в любом месте и в любое время любую "ползающую" величину задать как определённую последовательность отдельных действий, и схему таких действий (идеальный объект) передать по телеграфу, не измеряя величину непосредственно? То есть возможно ли число? Это серьёзная проблема. Эту проблему можно обсуждать в 1-м классе, но она остаётся интересной и дальше. И в дробях она сохраняется, и в отрицательных числах, и в комплексных, и в гиперкомплексных. Есть некоторая величина и некоторая мера. И эта мера есть у всех отмеривателей. Можно ли построить процедуру, при которой с помощью этой меры можно задать любую величину? Эта процедура и есть число. И ответ на то: "что есть число?" - это как минимум 10 лет интересного обучения. Если ребёнок не задумывается над тем, что такое число, а сразу получает на него ответ, он привыкает действовать с числом, как с молотком, то есть по образцу. Число начинает пониматься как существующий по каким-то правилам механизм. Есть два типа обучения. Одно обучение обучает числу, точно так же, как молотку, а другое обучение учит рассматривать число как такой придуманный идеальный объект, как целый мир со своими проблемами. В этом исток интереса. И исток электронного учебника. Вы хотите, чтобы учебник стал интересным, чтобы электронный учебник был помощником. Помощником в чём? В построении идеального объекта? Да, такой электронный помощник можно создать. В оживлении мертвых вещей старого учебника? Не получится. Всегда для ребёнка будут интереснее компьютерные игры, где есть живой объект!
- Войдите, чтобы оставлять комментарии