2. Детское литературоведение

Мы дали предварительный монологический набросок той полемики с Проппом, которую собираемся далее вести более обстоятельно и более доказательно. Вначале было важно сформулировать наиболее существенные возражения. Теперь в воображаемый диалог с Проппом вступят первоклассники Школы диалога культур. В реальный разговор с Владимиром Проппом эти ребята вступят в шестом классе. Но сопоставить взгляды ребят и идеи Проппа можно и на основании текстов Проппа и текстов первоклассников.
В первом классе Школы диалога культур (проект В.С. Библера) дети читают и обсуждают сказки А.С. Пушкина. (Курганов С.Ю. Первоклассники и учитель в учебном диалоге. - ШДК. Идеи. Опыт. Проблемы. М., 1993, Курганов С.Ю. Чтение, «заряженное» литературоведением.- АРХЭ. Труды культуро-логического семинара. Под ред. В.С. Библера. Вып.3. М. РГГУ. 1998, Курганов С.Ю. Детское литературоведение. - Личность и трансформационные процессы в обществе. Психолого-педагогические проблемы современного образования. 3-и Харьковские международные психологические чтения. Харьков, 1999, Курганов С.Ю. Учебные диалоги о сказках Пушкина в начальной школе. - Актуальные проблемы современного пушкиноведения. Харьков. ХГПУ, 1999, с. 88 -90.)
В начальной школе изучается пять сказок Пушкина. Дети читают каждую сказку вслух. Если ученик или учитель задает вопрос - начинается учебный диалог: обсуждение сказочного пространства и времени, взаимоотношений автора и героев, особенностей сказочного слова.
Дети сталкиваются со словом «Лукоморье» и пытаются его разгадать, изображая в коллективном рисунке пространство Лукоморья. Волшебный лук богатыря попадает в сказочное море. Лук вырастает, становится огромным, образуя берег. Это - Лукоморье. Здесь живут персонажи всех сказок Пушкина. На границе волшебного мира есть окно. И Пушкину удалось посмотреть в это окно.
Что такое «русский дух»? В сказке уже был русский человек. Может быть, это сам Пушкин? Нет, русский дух - это огромная волшебная рыба, золотая, как Солнце... «У Лукоморья» Пушкин молодым писал... А когда постарел, не мог уже попадать в сказку и послал вместо себя - старика. В Лукоморье Пушкин-старик встречается с русским духом - золотой рыбкой.
Дети только что научились читать по слогам. Медленное прочтение текста, когда «скулы болят» (замечание Ермолова о «трудных» стихах Грибоедова) помогает ощутить «как сделано» произведение, обсудить, почему оно сделано именно так и вновь вернуться к чтению, «заряженному» литературоведением. Трудно прочитать фрагмент: «...с непростою рыбкой, - золотою» Дети чувствуют лакуну в тексте, восполняют разрыв союзом: «...с не простою рыбкой, а золотою» (Юля Данилова) и открывают тире: «...Тире показывает, что нужно настроиться на волшебство. Тире означает удивление. А потом - веру в волшебство... «(Вова Марченко). Обсуждение поэтического синтаксиса входит в плоть и кровь самого умения читать. Чтение становится выразительным, голос чтеца - волшебным. В других случаях, наоборот, воспроизведение читательской интонации является аргументом в учебном диалоге. В сказке есть голоса старика, рыбки, старухи... Кто произносит: «Жил старик со своею старухой...»? Это - голос Пушкина (Рита Иващенко) Не просто голос Пушкина. Это кто-то помогает Пушкину говорить... Кто?... Кот из Лукоморья! (Сережа Переверзев). Алина Юнус не согласна и читает начало сказки воздушным, веселым голосом самого Пушкина. Прочтение Алины наталкивается на сопротивление: «Так не может быть! Ведь это - не веселая сказка! Так будет... неправда! А должна быть... правда! Должны быть... слезы! (Сережа, Андрей Хаит)
Первоклассники говорят о пропуске между строфами: - Будто страница вырвана... Или слова вытерты... Сразу начинается другое действие... Пробел обозначает, что наступает ночь (Алина). Дети возражают: не всегда бывает так. Но выяснилось, что образ ночи, «затемнения» как нельзя лучше передает разрыв между разными действиями. Пробел - это занавес, он прерывает напряженное событие и перед наступлением другого позволяет читателю передохнуть. Занавес падает, мы читаем пустоту, «ничто». Только что были рифмы, разговоры - и вдруг тишина. «Все потом домой ушли» Спать?
В сказках Пушкина люди встречаются с необычными героями. Кто такой Балда? Простой мужик? С точки зрения одних ребят, Балда - житель Лукоморья. Он идет сам не знает куда. Он не совсем человек. (Рома Колесников). У него волшебное имя (Настя Симагина). Он «человеческий зверь» (Алина). Притворяется, всегда в маске. Шут, скоморох, страшный клоун. (Вова) Командует морем, тучами, чертями. Брат Балды - заяц. Тогда кто же их мама?... Балда надевает маску беса. Играя с бесами, он сам становится похожим на беса. Это же Балда! Он не может быть честным! Он не жалеет других! Он сам такой, как черти! (Вова) Другие дети возражают: Это простая деревенская сказка! Волшебства в ней нет. И оброк не настоящий - бумажки (Настя) Это кукольный спектакль. Пушкин не в мире Лукоморья побывал, а на деревенской игре, и сказку в блокнот записал... Балда - веселый клоун, приходит в деревню и затевает игру-сказку. С настоящим деревенским попом... А Бес - просто старый дедушка. Чуть голос изменил, и самого себя играет... И не море там, а река с водоскатом. Где свои черти живут. Нестрашные. Домашние. (Женя Бабенко и др.)
Названия сказок необычны. Как читать название «Сказка о мертвой царевне...»? Слово «мертвой» нельзя читать ласково. Это слово другое. Его нет в «Сказке о царе Салтане», где все живое (Максим Кохановский, Андрей) Почему Пушкин пишет: «...о мертвой царевне», хотя она потом оживает? Автор знает, что царевна оживет, но читатель не знает. (Женя) Все в сказке, начиная с названия, ведет к гибели царевны, и именно поэтому ее оживание - настоящее чудо. Царевна оживает, мертвое зло исчезает. (Максим) Появляется королевич, он говорит: Я - твой! И в названии можно написать так: «мер-ТВОЙ» Тогда в одном слове будет зашифрована вся сказка (Сережа)
У каждого возраста - свой Пушкин. И мы можем узнать, когда, читая Пушкина, современные младшие школьники попадают в «точку удивления» (В.С. Библер), что в сказках Пушкина заставляет ребенка остановить чтение, увидеть проблему, вступить в диалог, построить «учебное произведение»: наблюдение, гипотезу, коллективный рисунок, удерживающий диалог-согласие, индивидуальный рисунок, опираясь на который, можно успешно вести диалог-спор (различение психолога А.Н. Юшкова) и др. Некоторые из вопросов, поднимаемых детьми, выводят диалог в сферу «вечных проблем бытия» (М.М. Бахтин). Максим спросил: Три девицы в «Сказке о царе Салтане» мечтают о разных делах. Но все они делают одно дело. Они прядут. Почему так? Антон Черных предположил, что нить, которую прядут пряхи, - это судьба царя. Из этой пряжи можно сделать и пир, и полотно, и богатыря (Рома)... Это очень тайное волшебство. И Пушкин его знал, но прямо не сказал. И мы больше ничего об этом не узнаем (Сережа) Вопросы: Почему сестры написали «неведому зверушку?» Где находится бездна вод? Почему Пушкин пишет «Окиян»- приводят к созданию красивой версии сказки. Есть слова обычного мира - золотой, океан. А есть слова волшебного мира - златой, Окиян.(Поворот разговора, предложенный учительницей Е.Г. Донской). Выражение «Бездна вод» обозначает вход из обычного мира в волшебный. Это колодец такой. Он начинается в море, водоворотом, а потом длинный коридор ведет через Космос в другой мир, где все эти необыкновенные слова... События в мире царя Салтана с самого начала определяются миром «вирiя», Лукоморья. Герои других сказок: старик, поп - живут на границе «своего» и «чужого» мира. На этой границе старик встречается с золотой рыбкой, а поп - с Балдой. Гвидон, пройдя через «бездну вод», как бы умирает, попадая в Лукоморье. Вернуться в мир обычных людей Гвидон в человеческом облике не может и напоминает о себе, превратившись в «зверушку». В царстве Салтана есть особые дни, когда волшебные силы с острова Буяна могут войти к людям. И тогда рождаются «неведомы зверушки», богатыри, которых волшебная сила тянет к себе, в бездну вод, в Окиян, на остров Буян, где уже давно ждет невеста - царевна Лебедь.
Как возник город на острове? Выстраивая диалог-спор, опираясь на индивидуальные рисунки, дети предлагают три версии. Первая: в бездне вод содержатся в уменьшенном виде зародыши всего. Царевна Лебедь ныряет в бездну вод и достает маленький город, затем он увеличивается (Вова, Антон Колесов., Антон Задерихин) Вторая: город ночью строят богатыри (Виталик Калиниченко, Алина, Матвей Ларионов) Третья: город не вырос и не построен, а возник из волшебства, сразу. Обсуждение механизмов волшебства бессмысленно. Оно творится мгновенно (Рома, Никита Холопов).
Ребята замечают, что сестры царицы и Бабариха о каждом чуде говорят дважды. Торжественно строят и пародийно разрушают одно и то же чудо разные героини. В коллективном рисунке, в ходе диалога-согласия дети изображают механизм остановки действия. Внутри линейного времени рассказывания появляется круг (циклическое время), и только троекратное повторение событий разрывает этот круг. (Интерпретация учителя А.И. Якубова). Продолжая эту тему, дети задумались над вопросом: Кто такие корабельщики? Как они пересекают бездну вод? Вова и Матвей предположили, что корабельщики - это время. Они - часы: знают, когда начинается новое чудо. Корабль - фигура на механических часах - заводит «грусть-тоску» Гвидона. Лебедь превращает героя в «зверушку», усиливая его второе, волшебное «я», он летит, кусает рассказчицу, возвращается, чудо исполняется. И вновь на горизонте появляются корабельщики, будто Солнце, будто часы, будто само Время.
Почему Лебедь, так долго не решалась совершить последнее чудо? Дети находят ответ в словах: «Это Я». Раньше была белочка, богатыри, а теперь она сама... И рыбка легко все поручения выполняла, пока старуха не захотела ее саму. Лебедь не может отдать себя, но отдает... Она мучается, потому что все жены перед свадьбой мучаются: неужели я отдам себя, красавицу, я еще подумаю... (Настя) Она все равно сохраняет тайну... И превращается в кустах... Чтобы Гвидон не видел... Может она, когда превращается, чудовищем на некоторое время становится: полу-птицей, полу-человеком... Она отряхивается - перья свои отряхивает. С платья их сбрасывает... И неприятно смотреть, когда она превращается... (Рита, Антон Задерихин) Нет, она сразу становится красавицей, по волшебству (Рома).
Трудным для понимания персонажем сказок Пушкина оказался Золотой петушок. Дети попытались открыть «функцию» Золотого петушка по аналогии с функциями персонажей народных сказок, где у героя есть волшебные звери-помощники. Царю помогает Золотой петушок. Это птица-помощник? (Максим) Нет, Золотой петушок - это не зверь, и не птица. Это памятник (Женя) И этот памятник оживает. (Антон Черных) В памятнике есть дух - память. Он заставляет вспомнить злые дела героя. Дадон теряет память, а памятник заставляет его вновь вспомнить. (Настя )
Работая с образами «детского литературоведения», учитель должен приучать ребят фантазирование сочетать с обязательной проверкой: а выдерживает ли текст Пушкина такое прочтение, не сопротивляется ли произведение слишком вольной его трактовке. Не все ребячьи гипотезы удерживаются при такой проверке текстом. Но те идеи, которые возникают из «точек удивления», и выдерживают сопротивление произведения, запоминаются надолго и помогают ребенку стать вдумчивым читателем.
Проследим, в чем отличие “детского литературоведения” от литературоведения В. Проппа, предмет которого изложен в “Русской сказке”.
1. Пропп строит “мега-сказку”, сказку вообще, в которой по-гегелевски сняты все волшебные сказки.
Дети строят “мега-сказку”, иначе: не по парадигматическому принципу обобщения, а по синтагматическому принципу общения разных сказок (“Те же и…”), объединяя в сказочном мире Лукоморья все сказки Пушкина. Сохраняется граница между обычным и волшебным мирами, но сказки понимаются каждая в особенности (и одновременно видятся вместе в мире-синтагме Лукоморья).
2. Пропп дает единую схему для всех волшебных сказок.
Дети, строя образ всех сказок Лукоморья, понимают и все Лукоморье, и каждую сказку в отдельности. И это загадка (те же богатыри в разных сказках или нет и пр.) У Проппа нет загадки: все сведено к единой модели-парадигме.
3. У Проппа - нововременная идея силы. Снимается вопрос о волшебстве.
У детей – идеи (еще не разработанные теории, возможные начала теорий) ХХ века. Дети пытаются понять, как устроен сам волшебный переход. Их волнуют не силы, обеспечивающие этот переход, а “кривизна пространства-времени” – колодец-коридор между мирами.
4. Пропп знает, что героя сказки нужно ввести в иной мир и сводит сказку к обряду инициации. Сказка для Проппа – предмет познания.
Дети не знают, зачем в сказке двумирие, зачем нужно пересекать границу миров. Для детей сказка - это предмет понимания, тайна, загадка, возможность диалога, формирования диалогических понятий, а не предмет обнаружения скрытой сущности (закон композиции – функции - обряд).
5. И дети, и Пропп – литературоведы. Но у Проппа литературоведение – нововременное наукоучение, в котором он замыкается, а у детей – игра возможностями литературоведения ХХ века.
6. Для Проппа справедлив закон вторичности героя по отношению к действию (функции). Герой заменим, заместим, не вненаходим. Растение, животное, человек, волшебное существо взаимозаменимы.
Для детей - иначе. Волк в сказке “Волк и семеро козлят”, хоть и живет в лесу, и с голосом все делает, как баба яга, а все же назван по-другому – Волком, как леший – лешим. Для ребенка герои существенны. Важно, что на границе – не леший, а баба яга. Важен герой, важны вечные, особенные, незаместимые и незаменимые герои сказки (а не только их функции).
К героям (а не к функциям) применима триада М.М. Бахтина, триада диалогического литературоведения ХХ века: автор (сказитель) – герой – читатель (слушатель). А у Проппа “…лиса заставляет волка влезть обратно в мешок совершенно так же, как рыбак заставляет влезть обратно в кубышку выпущенного им оттуда духа в “Тысяче и одной ночи” с. 353).