8. Татьяна Кошманова. Школа диалога культур — достижения и перспективы.

Опубликовано smenchsik - пт, 08/05/2011 - 18:16

С. Курганов — ответ Tetyana Koshmanova

Уважаемая Татьяна, спасибо вам за Ваше пристальное внимание к ШДК и нашей работе. Спасибо и за приятные отзывы.
Позвольте остановиться на точках нашего согласия и несогласия.
1. В отличие от Вас, я не очень уверен, что какая-либо педагогика может оказать заметное влияние на социальные процессы, например, мультикультурализма и демократии. "Воспитатель сам должен быть воспитан" (Маркс), процессы образования скорее детерминируются социальными процессами, чем наоборот. Изменение социума не является профессиональной задачей педагогов и педагогических психологов. В лучшем случае они могут осознать и отследить свою собственную зависимость от "глухих ритмов эпохи" (тот же Маркс) и — либо внутренне противостоять общественным тенденциям общественного развития или помогать им. В период прогрессивных социальных преобразований (революций как синтеза изменений обстоятельств и самоизменения) великие педагоги типа Макаренко, могут, конечно, вместе со своими воспитанниками, продолжить размышления гениальных политиков (Ленина, скажем) и показать на практике, как работают социально-политические идеи (например, идеи Ленина-Коллонтай о социализме как о строе цивилизованных самоуправляемых кооператоров в сельском хозяйстве и наукоемкой промышленности превосходно осуществлены и развиты в книгах Макаренко "Педагогическая поэма" и "Флаги на башнях"). В период же общественного регресса, когда разрушен СССР, социализм потерпел временное поражение, советским людям извне навязываются лицемерные ценности западной "демократии" (то есть невиданной по жесткости и цинизму диктатуры военно-промышленной буржуазии), ожидать от педагога ШДК, оставшегося советским человеком по образу жизни и коммунистом-ленинцем по убеждениям, серьезной социальной активности сложно — ему бы собственные ценности защитить и учеников своих максимально уберечь от яда "ценностей" торжествующей национальной украинской компрадорской буржуазии, взбесившегося в период оранжевого переворота "среднего класса", уже два десятилетия торжествующего победу над распятым социализмом.

2. Как Вы точно отмечаете, будучи участником прогрессивных социальных процессов в СССР (Перестройка Горбачева как обновление и углубление социализма, связанное с возвратом к идеям и практике В.И. Ленина, Н. Бухарина, А. Коллонтай), Педагогика сотрудничества 80-х годов ХХ века, напрягаясь различием и взаимодополнительностью идей Ильенкова и Давыдова, с одной стороны, и Бахтина и Библера, с другой стороны — (связка "Ленин и Бахтин"), была формой демонстрации на практике, что педагоги, объединенные в самоуправляемые клубы "Эврика", способны отодвинуть консервативное Министерство образования и его структуры (облоно, гороно, роно) в сторону ("государство засыпает") и в течение целого десятилетия организовать инновационное строительство авторских школ и педагогик по принципу самоуправления и общественной экспертизы.
На мой взгляд. такого рода процессы возможны только в условиях углубляющегося социализма, но никак не возможны в условиях капитализма. Государственный переворот в 1991 году ("Беловежское предательство"), распад СССР, уничтожение социализма в СССР положили конец педагогическому социалистическому самоуправлению и вернули школы в русло казарменно-административной системы молодого русского империализма (Россия) и молодой компрадорской национальной буржуазии (Украина). Инновационное образование в России и Украине на этом закончилось. Недобитые авторы укрылись в маленьких школках, и там продолжают тихо и упрямо свою работу, не оказывая никакого влияния на реакционные процессы, которые углубляются и в Украине, и в России. В России — в связи усилением юного русского империализма (В. Путин — блистательный русский Бонапарт). В Украине — в связи с наступлением компрадорского украинского национал-социализма (Ющенко, Тимошенко, Тягнибок). Слава Богу, что эти авторы инновационных педагогик чаще всего не стремятся принять участие в том разрушении — лучшего в мире! — советского образования в России и Украины, которое уже 20 лет происходит, теперь еще и на основе "Болонского процесса", который мы между собой называем "болванским".

3. Если рассматривать "гражданское общество" не как это предлагал делать Маркс, то есть не как борьбу корыстных интересов , которую ведут эгоистические индивиды, время от времени вступая в политический компромисс, а в ставшем в последнее время модным позитивном плане, то есть в качестве результата "общественного договора", в который добровольно вступают между собой представители различных классов и социальных групп, цивилизационно представленных множеством равноправных партий и общественных движений, то это "гражданское общество" является, с моей точки зрения, утопической конструкцией либералов. При развитом капитализме, как показывает опыт, никакое гражданское общество в либеральном его понимании, невозможно. Во всех крупных странах Запада (особенно это видно на примере США и Великобритании) трудящиеся классы полностью оттеснены от реальной власти. Диктатура крупной военно-промышленной буржуазии осуществляется на основе однопартийной системы с двумя фракциями, устраивающими политический карнавал, имитирующий выборы — на самом деле никакого выбора нет — это ОДНА партия крупной империалистической буржуазии). Агрессивная военно-промышленная буржуазия правит во всех странах Запада единолично, не делясь властью ни с партиями трудящихся , ни тем более — с общественными движениями. Другие партии и общественные движения являются сугубо декоративными и имитативными. Подражая такому "гражданскому" обществу, Россия Путина успешно выстроила и у себя агрессивную военно-промышленную диктатуру крупной буржуазии и однопартийную систему управления — как в США или в Великобритании.
В Украине, в условиях полного разрушения наукоемкой крупной промышленности, процесс монополизации власти крупной буржуазии осложнился. Временно к власти пришла буржуазия мелкая и средняя, "взбесившиеся мелкие буржуа". Это было периодом "оранжевого бунта" среднего класса. Средний класс при капитализме может быть продуктивным политическим целым лишь при условии, когда он зажат с двух сторон — рабочим классом и крупной буржуазиией. Когда заводы разрушены, нет крупной буржуазии, и рабочий класс люмпенизирован — власть захватывает "средний класс". Это — историческая основа национал-социализма, и политика Ющенко, Тимошенко, Тягнибока тому подтверждение. Хотя опирающимся на Россию представителям крупной буржуазии (Янукович, Табачник) удалось перехватить инициативу и оттеснить национал-социалистов от власти (пока украинские нацисты удерживают только три области Украины под своим контролем), без объединения усилий России и Украины, без теснейшего союза между ними в восстановлении наукоемкой промышленности и рабочего класса, высшего и среднего образования, инженерно-технической мысли и пр. — опасность превращения Украины в национал-социалистское государства остается весьма высокой. И Запад на этот счет не должен тешить себя иллюзиями. История шутить не любит. Три области нацисты уже захватили. В каждом киоске Харькова продается великолепно иллюстрированный журнал украинских национал-социалистов "Тиждень", рассчитанный на интеллигенцию и в котором работают журналисты экстра-класса. Студентов буквально натравливают на одного из самых интересных и разумных деятелей образования Украины — министра Дмитрия Табачника — нацистам не нравится то, что Табачник активно и храбро сопротивляется превращению Украины в укрнацистское государство.

4. В отношении "гуманизации" теории деятельности в советской психологии, которая (гуманизация)исходит от ШДК Библера, тоже имеется определенное преувеличение.
Марксист Выготский теорий предметной деятельности Маркса не владел, и при построении марксисткой культурно-исторической концепции на работы Маркса о предметной деятельности не опирался.
Алексей Николаевич Леонтьев, ученик Выготского, при построении психологической теории деятельности понимал Маркса предельно упрощенно, во многом в духе "Краткого курса". Леонтьев, Гальперин и Петр Иванович Зинченко с помощью псевдомарксистской и достаточно примитивной "психологической теории деятельности" уничтожили культурно-историческую теорию своего учителя, в особенности ее ядро — учение о внутренней речи как о субъекте психики и носителе творческого индивидуализированного сознания.
В.С. Библер в начале 80-х годов прочитал в Институте психологии, которым тогда руководил Давыдов, блистательный доклад "Предметная деятельность в концепции К. Маркса и самодерминация индивида (К вопросу о предмете психологии"). Давыдов тогда отходил от идей А.Н. Леонтьева и размышлял об обновленной теории предметной деятельности.
Созданная Библером новая концепция предметной деятельности как самоустремленной (вполне в духе Маркса) оказала существенное влияние на построение теории учебной деятельности в ШДК (С. Курганов, И. Берлянд), а также на построении новой теории дошкольной игры (И. Берлянд).
Нет оснований для того, чтобы утверждать, что теория предметной деятельности Библера оказала влияние на развитие теории деятельности учеников А.Н. Леонтьева (В. Давыдов, Петр Зинченко, Борис Эльконин и др.) и на теорию учебной деятельности в развивающем обучении (В. Давыдов. Д. Эльконин, Б. Эльконин и др.) Эти авторы, хотя и признавали ШДК и ценили труды В.С. Библера. оказались все же предельно нечувствительными к тому. что делал Библер в философии и основаниях психологии и его идеи практически никак не смогли ассимилировать (хотя изначально и хотели), наиболее интересной монографией в этом отношении является книга Бориса Эльконина "Психология развития", в которой по-прежнему теория внутренней речи Выготского не понята и не используется, не говоря уже о теории предметной деятельности Библера. Та же картина — и на Западе. Коул понимает Выготского вполне в инструментальном духе А.Н. Леонтьева и В.В. Давыдова, проходя мимо второй и седьмой глав книги "Мышление и речь". Верч, напротив, в "Голосах разума" поспешно объединяет (в духе поздних работ Петра Зинченко) идеи Выготского и Бахтина в один мифо-поэтический сплав, лишая и те, и другие логической напряженности и культурной инструментальности. Я считаю, что пока говорить о каком-то влиянии идей Библера о Марксе (предметная деятельность как самоустремоленная) и Выготском (внутренняя речь как субъект психики) на мировую психологию и педагогику (помимо несомненного влияния этих идей на учителей и психологов ШДК) говорить нет оснований. Их чтение и осмысление — дело будущего. Если, конечно, Библер на Западе не будет закрыт предельно упрощенными интерпретациями Матусова-Соломадина...

5. Я не согласен с такой констатацией: "При разработке концепции общения как деятельности, тоже существовали два основных подхода в советской психологии — деятельностный (Давыдов, 1990; Леонтьев, 1977) и диалогического общения (Лисина, 1986), они были объединены и дополняя друг друга, дали новое рождение теории деятельности." Я думаю, что оба этих подхода были логически тождественны и опирались на идеи А.Н. Леонтьева и А.В. Запорожца. Никакого нового рождения теории деятельности соединение этих подходов дать не могло и не дало. Понятие "общение" вовсе не было чуждо схематизмам А.Н. Леонтьева и Д.Б. Эльконина. Например, во вполне "леонтьевской " периодизации психического развития Д. Эльконина в качестве ведущей деятельности выдвигается деятельность интимно-личностного общения. Понятие "общение" и у Лисиной, и у Эльконина, и у Давыдова понимается как форма предметной деятельности (в смысле А.Н. Леонтьева) и уж никак не в связи понятием диалога по Библеру. В книге Цукерман "Виды общения в обучении" понятия "общение", "общение в обучении", "учебная дискуссия" не имеет малейшего отношения к идеями диалога по Бахтину и Библера, скорее, противопоставляясь им. Общение, понятое лисиной, не пропущено через угольное ушко идей Выготского о кризисе одного года и трех лет, автономной детской речи и речи эгоцентрической. Идеи Цукерман об учебном общении не обогащены идеями Выготского о внутренней речи. Беда в том, что все советские "выготскианцы" более всего боялись тех идей Выготского, мимо которых прошли (борясь с Выготским) их учителя — Леонтьев. Гальперин, Давыдов, Божович, Запорожец, Эльконин, то есть идеи седьмой главы книги "Мышления и речь", которые предъявлялись ученикам — учителю как обвинения в "идеализме", "культурничании", "диктате сознания и самосознания" и пр. (см. об этом исследование Л. Радзиховского)

6. Деление Украины на "западную" и "восточную" вызвано, на мой взгляд, вовсе не этноцетрическими факторами. Восток — это индустриальный район, ориентированный на наукоемкую тяжелую промышленнось, научно-техническое образование, союз с Россией на этих основаниях. Запад мелкобурджуазен, там превалирует пресловутый "средний класс", нет ориентации на наукоемкую индустрию, нет желания соединяться с кем бы то ни было — ни с Россией, ни с Польшей — вообще ни с кем. Мелкой компрадорской буржуазии никто вообще не нужен — ни крупная буржуазия, ни рабочий класс. Поэтому эта мелочь и выступает против дружбы с Россией — это разрушит власть среднего класса, приведет к усилению влияния Города не как сосредочения кофеен, церквей и тусовок, а как места, где делаются космические корабли и межпланетные станции, и где есть лучший в Европе мехмат и физтех, уступающий только разве что Москве. И где есть европейское научное знание, а не совокупность мифов и фобий. Отсюда и национал-социализм Запада, это хуторское сознание взбесившегося мелкого буржуа, почувствавшего, что квалифицированного рабочего, инженера, военного, крупного фабриканта уже (или еще!) нет — и можно порезвиться, опираясь на идеи Михновского, Петлюры, Шухевича. Бандеры, которые питались теми же социально — экономическими источниками. Чтобы убедиться, насколько быстро укрнационализм разрушает культуру — достаточно прочесть книги ЛЮБЫХ "историков" Киево-Могилянской академии и прочих "научных" центров нашей несчастной страны. Или исторические романы крупнейших современных украинских прозаиков. Или стихи лучших современных украинских поэтов, написанных на историческую тему.

7. Я не думаю, что методы ШДК могут способствовать преодолению в учениках таких качеств, как нетерпимость, этноцентризм и фанатизм. Эти качества порождаются обществом в целом. Учитель лишь личным примером может им противостоять — и только. Мы отлично видим, как быстро подменяется диалог по Библеру в ШДК — его имитацией — тусовочной или псевдоакадемической.
В "тусовочном" варианте мы наблюдаем, что негативные качества подростков- участников "тусовочного семинара" (в кафешке, на концерте вульгарных (или, напротив, изысканных) рок-групп, в фойе театра, где показывают авангардистские "взрослые" спектакли, в и-нете, при обсуждении психоделических картинок, проблем наркомании или гомосексуализма и пр. — не только не преодолеваются, а, напротив, усиливаются, а более продвинутые (учителем-тусовщиком) подростки могут оказаться, в частности. и наиболее нетерпимыми, грубыми, нетолерантными. И у учителя-тусовщика, как мы видели, нет никаких средств обуздать такого постмодернистского "заправилу" (возможно, в прошлом, прекрасного ученика начальной ШДК), вокруг которого быстро образуется "лидирующая группа" его "слуг".
В псевдоакадемическом варианте ШДК редуцируется до "академического" ученого разговора очень небольшого количества "продвинутых" учителем подростков, в ходе которого остальные подростки молчат — каковы их убеждения, мы никогда на подобных уроках не узнаем. У "лидеров" такого псевдодиалогического обучения формируются способности к реферированию, к "мышлению в заданном (учителем) направлении" и жажда навсегда удерживать свое лидерство, у остальных не формируется вообще никаких новых способностей.
Оба направления вполне оформились в "ШДК" и называются соответственно "Диалог культур in action" и "Гуманитарно-диалогическое образование". Ни одно, ни другое направление, как мне кажется, не способно повлиять на "улучшение нравов" современных подростков. Первое порождает распущенность, второе — лицемерие. Как учитель начальных классов я пока нахожусь в состоянии "трагического недоумения" не могу предложить какого-то приемлемого для себя "третьего пути", а лишь понимаю, что через год мои ученики, выросшие в культуре совместного формирования диалогических понятий, уйдут от меня в "подростковую ШДК" и в очередной раз попадут в разрыв между описанными мною выше направлениями "диалогической педагогики".