Спарта, непревзойденный источник сведений об архаике, естественно составляет следующий этап нашей истории. На этом этапе мы наблюдаем, как гомеровское рыцарское образование, не прерываясь, начинает постепенно изменяться. Спарта, аристократическое, сугубо военное государство, никогда не продвинется далеко по пути к тому, что я назвал «образованием писцов». Напротив, для нее делом чести будет оставаться городом полуграмотных. Хотя ее мелочное законодательство регламентирует практически все стороны жизни, включая супружеские отношения, орфография — замечательное исключение! — никогда не будет там унифицирована. Эпиграфика открывает нам самую поразительную и беззаботную анархию в этой области 1.
Спарта, наряду с Критом — также консервативным, аристократическим и воинственным государством 2, — занимает особое место в истории греческого образования и культуры в целом: она позволяет нам представить архаический этап античной культуры, ее преждевременный расцвет в эпоху, о которой Афины, к примеру, ничего не могут нам сообщить, поскольку никакой роли еще не играли.
С VIII века искусство уже процветало в Лакедемоне, VII век — век величия Спарты, а высшая точка, ακμή, говоря по-гречески, приходится, по моему мнению, примерно на 600 год 3.
Я считаю так потому, что это преждевременное развитие было резко остановлено: Спарта, некогда возглавлявшая прогресс, окажется в противоположной роли — теперь это государ ство консервативное по преимуществу, упрямо придерживающееся древних обычаев, от которых все остальные уже отказались. Для всей Греции она становится краем парадоксов, легко возбуждая возмущение, а у теоретиков-утопистов — страстное восхищение. Например, архаический пеплос спартанок, не сшитый на правом боку — причина насмешек, которыми осыпал φαινομηρίδες игривый ум афинян.
В самом деле, оригинальность спартанских (и критских) обычаев и государственного устройства, так охотно подчеркиваемая античными источниками, объясняется, скорее всего, попросту тем, что эти государства сохраняли в классическую эпоху повсюду исчезнувшие черты архаической культуры, — а вовсе не особым гением народов дорийской «расы», как предполагает расистская теория К. О. Мюллера, уже более века чрезвычайно популярная в Германии.
К несчастью, наши источники по спартанскому образованию — исключительно поздние. Ксенофонт и Платон относятся лишь к IV веку, причем их свидетельства менее внятны, чем сведения Плутарха и надписей, большая часть которых датируется I и II веками н. э. К тому же Спарта не была просто консервативна, она была реакционна: стремясь с IV века противостоять естественному развитию, идти против течения, восстановить «традиционные нравы Ликурга», она, в постоянном усилии возвращения и реставрации, прибегает к множеству произвольных восстановлений, к ложным псевдо-археологическим возобновлениям 5.
Хотелось бы добраться сквозь эти переработки до подлинного образования архаической Спарты VIII — VII веков, в особенности до прекрасной эпохи, последовавшей за окончательным покорением яростно восставшей Мессении (640 — 610). Но ни образование, ни культура этого золотого века для нас не сохранились.
________________
1 Спарта как наполовину безграмотный город: Е. Bourguet, Le Dialecte laconien, CoUection linguistique publiee par la Sockte linguistique de Paris, XXIII, Paris, 1927, стр. 13 sq. (заметное исследование: изучение лингвистических фактов подводит к истории цивилизации).
2 Критское воспитание и его аналогия со спартанским: Гор-тинские законы, см. Dareste-Haussoulier-Th. Reinach, Inscriptions juridiques grecques, I, 3, стр. 406-408; Strabon, X, 483; Η. Jeanmaire, Couroi et Couretes, стр. 421—444.
3 Хронология архаической цивилизации в Спарте: R. М. Daw-kins, The Sanctuary of Artemis Orthia at Sparta, Journal ofHeüenk Studies, Supplementary Paper, № 5, London, 1929, а именно стр. 49, рис. 28.
4 Оригинальность Спарты сводится к ее архаизирующему консерватизму: расистская гипотеза, в противоположность вышесказанному объясняющая ее дорийским характером, была впервые сформулирована К. О. МиИег'ом в его знаменитом произведении Die Darier (1-е изд. Breslau, 1824) и всегда благосклонно принималась в Германии: ср. V. Ehrenberg, Spartiaten und Lake-daimonier, Hermes, LIX (1924), стр. 23-72; Η. Berve, Sparta, Leipzig, 1939; Th. Meier, Wesen der Spartanischen Staatsordnung, Klio, Bähefi XLII (1939). Однако она подвергалась ожесточенным нападкам, и притом в самой Германии: К. J. Beloch доходит даже до отрицания самого факта дорийского завоевания — Griechisce Geschichte, I, 11, Berlin-Leipzig, 1926, стр. 76-93; U. Kahrstedt, Griechisches Staatsrecht, I. Sparta und seine Symmachie, Göttingen, 1922, стр. 369 sq.; во Франции Р. Roussel, Sparte, Paris, 1939, стр. 19-22; Η. Jeanmaire, Couroi et Couretes, стр. 422, 474 sq.
5 Возрождение спартанского национализма в римскую эпоху: ср. также Е. Bourguet, LeDialecte laconien, стр. 20 sq.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии