Культура — особенно современная — несет в себе два странных пограничья. С одной стороны, это пограничье с “культурничаньем”, когда человек культуры движется, крутится внутри самой культуры и — в итоге — культура заменяется дешевым культуртрегерством, эстетизмом. Когда культура не выходит на ту грань среднего нормального и — странного человека, вне которой — вне этой грани — культура оказывается неким вырождением. Подчеркивание этой грани сегодня оказывается предельно существенным, ибо культура преодолевает и элитарность, и эгалитарность человеческого бытия в предположении, что каждый человек — особая вселенная, и общение между людьми — невероятно сложное и насущное дело. Дело “странных людей”, все начинающих впервые... Но сейчас подчеркну второе пограничье. Сегодня грань культуры, — обнаруженная в катастрофах беженства, лагерей, окопов, тоталитарных режимов, — это, одновременно, — грань хаоса, грань бесповоротного отказа от человеческого бытия, грань человека и зверя. Поскольку наша жизнь выносит нас сегодня на грань “мира впервые” уже не только в сфере произведений культуры, но в перипетиях быта, повседневно и ежечасно, то соблазн выпадения из мира культуры и из самого человеческого бытия оказывается невероятно, чудовищно острым.
Тут прививка цивилизации, воспитанности даже подчеркнуто формальной, позволяющей нормально общаться самостоятельным людям, становится предельно важной и существенной.
Еще один соблазн культуры.
Я говорил, что в современном сознании спорят между собой культура восточная, культура западная, культура африканская, собственно европей-ская в ее разных воплощениях: античном, средневековом, нововременном. Это легко говорится — “спорят между собой”. В жизни такой спор быстро вырождается в кровавые столкновения. Опять-таки без определенной цивилизационной воспитанности, сдержанности и определенности, без этого мелового круга вокруг индивидуального человеческого бытия этот спор вырождается в смертоубийство. Необходимый и крайне существенный и насущный диалог культур требует отдаленности, ограничения, требует жесткой и постоянной цивилизационной прививки. Это — диалог личностей, а не национальных пристрастий, точнее — предрассудков.
Следующий момент. Я говорил, что диалог культур вновь вызывает к жизни культуры прошлых эпох, но это означает, что культуры прошлого возрождаются сегодня вместе со всеми своими врожденными миазмами. Культуры европейского прошлого, исламского прошлого, средневековых времен рождаются вместе со своим собственным варварством и собственным бескультурьем, и это вполне понятно. Вообще-то хронотоп культуры всегда обладает не только современным измерением. Но сегодня прошлые эпохи входят напрямую в быт, в повседневность, а прошлое — это не только культура, тут не отделишь, не отсепарируешь эпохальное добро и зло. Снова: без сугубой цивилизационной прививки, в частности, вне ауры гражданского общества, возрождение прошлого, его культуры, речи, смыслов оказывается страшно трудным, тяжелым и опасным делом. Грозит срывом в культурную (вне-культурную) пропасть.
В.С. Библер, Цивилизация и культура (Философские размышления в канун XXI века)
__________
- Войдите, чтобы оставлять комментарии